Будучи ребенком, мне и в голову не приходило искать сходство между нами. Я годами выискивала его в отце, но не находила ничего… Мы были похожи с матерью гораздо больше, чем мне того хотелось, и ни разу за все двадцать лет, проведенные в блаженном неведении, мою голову не посетило сомнение в том, что я – кровь и плоть воеводы… Сейчас же передо мной возвышался человек, приблизившийся к пожилому возрасту, но все еще сохранивший пламя в черных глазах… моих глазах. Его черты невыразимо отражались в моих, отчего я злилась сильнее. Да пусть бес сожрет такого папашу, который ни разу за прошедшие годы не попытался открыть мне правду! И мать туда же, вприкуску!

– Амаль Мансур Кайяр… – начал было Мансур.

– Нет! – рявкнула я. – Амаль Кахир Эркин! Только так и никак иначе!

– Амаль, – Маура виновато покачала головой, умоляюще глядя мне в глаза, но умолять было бесполезно.

– Зачем ты привела меня сюда?! Что этому человеку от меня нужно?! – Крик вырвался из моего горла вместе с протяжным всхлипом. В груди рухнула дамба, и слезы, подзуженные новостью об абсолютной лжи, окружавшей меня двадцать бесовых лет, застлали взгляд. – Я – дочь воеводы! Мой отец умер! А этот человек – твой наставник! Мне! Он! Никто!

– Вижу, разговора сейчас не получится, кровь моя, – хмуро подытожил Мансур и, порывшись в кармане мантии, протянул мне пузырек с мутноватой жидкостью.

Его ладонь испещряли шрамы, подозрительно походившие на ожоги. Моему сердцу вдруг стало слишком тесно в клетке из ребер. Ожоги! Неужто он, как и я, владеет огнем?

– Выпей пять капель. Они успокоят тебя и отгонят дурные мысли. Поспи, а после мы поговорим. Надеюсь, ты поймешь меня, кровь моя.

Я ошалело сжала в руке пузырек, все еще не сводя глаз с изуродованных рук Мансура. Он проследил за моим взглядом и чуть заметно усмехнулся.

– Это шрамы от ожогов. Позже я расскажу тебе о цене, которую приходится платить волхатам за магическую мощь.

– Волхатам? – ошалело переспросила я. – Разве они – не сказка?

Мансур ухмыльнулся, вновь гордо взглянув на меня, словно любовался венцом своей коллекции:

– Ты стоишь передо мной – молодая девушка из плоти и крови. Разве ты – сказка?

Я вновь замерла, сжимая в руке хрупкое стекло. Казалось, оно вот-вот треснет под моим нажимом. Волхаты… Творец, разве это возможно? Разве колдуны, создавшие Нарам, память о которых жила в легендах и сказках, оставили после себя потомков?.. Как одним из этих потомков могла оказаться я сама?..

В любой другой день до смерти Беркута эта новость перевернула бы мой мир, но сейчас мне было все равно. Пусть хоть небо рухнет на голову с таким же грохотом, как и новость о том, что Амаль Кахир Эркин отныне не Кахир и не Эркин. Она – приблудыш воеводы, дурное поветрие, принесшее в свою неродную семью только горе, которое сама же и хлебнула.