Мне хотелось разгладить морщинку на его лбу, которая появлялась каждый раз, когда Ник сердился.

– Мне было восемнадцать этой зимой, – смеясь, отмахнулась я.

Николас разом расслабился и с укором посмотрел на меня, а затем выдохнул через нос и вновь откинулся на подушки.

– А… тебе? – осторожно спросила я.

– Есть ли мне восемнадцать? – Ник весело приподнял бровь.

Я легонько стукнула его.

– Сколько тебе лет!

– Ты меня уже всего искалечила, – пожаловался он, указывая пальцем на красный след от укуса на своем плече, и в полной мере насладился видом моего порозовевшего от стыда лица. – Угадай.

Я не сразу сообразила, что он вернулся к моему вопросу. Он удобно разместился на боку и смотрел на меня с насмешливым ожиданием.

– Двадцать восемь, – выпалила я первое, что пришло в голову, и Ник одарил меня взглядом, полным упрека. – Тридцать? – предположила робко, на этот раз пробежавшись по нему глазами.

– Час от часу не легче, – мрачно заключил он, хотя во всем – в тоне, в хмуром выражении лица, в сдвинутых на переносице бровях – я видела притворство.

– Думала, только женщины обижаются, когда ошибаются в их возрасте, – рассмеялась я.

Снова ухмылка.

– Я не обижаюсь, дикарка, – наклонившись ко мне, прошептал он. – Но мне двадцать пять.

Николас положил ладони на мою талию, а его волосы защекотали мне лицо.

– А откуда этот? – поспешно выпалила я, дотрагиваясь до бледной выпуклой полоски на его виске. Он замер, хитро прищурился и со вздохом снова рухнул на спину. Я поморщилась, проглатывая уже готовое сорваться с языка предупреждение. Наверняка же больно.

– Напоминание о нашем первом бое с Истэком.

– Вы встречались в битве? – Я наполовину легла ему на грудь и с интересом вгляделась в лицо.

– Пару раз, – не слишком радостно кивнул он. – Небольшие стычки между кланами. До серьезного боя никогда не доходило.

Мы оба замолчали, думая об одном и том же.