Мы оба отчаянно дрожали в руках друг друга. Мы оба были готовы к большему.

Очертив языком пупок и пройдясь по ребрам, Николас одарил меня долгим поцелуем и встал. Просунул пальцы под ремень, расстегнул пряжку и медленно опустил штаны под моим взволнованным взглядом. Обнаженный, он вновь расположился надо мной на мощных вытянутых руках, позволяя мне рассмотреть его. Мое прерывистое дыхание стало песнью, под которую я скользнула кончиками пальцев к напряженным мышцам его живота, к глубоким впадинам по бокам бедер.

Ник сглотнул, прикрыл глаза и уронил взлохмаченную голову. Было видно, как в нем борется яростное желание сорвать с себя фиксирующие ребра повязки и ощутить мои прикосновения везде, но его что-то сдерживало. Когда он распахнул веки, я увидела в тени длинных ресниц решающий вопрос и, поднеся трясущуюся руку к его лицу, ответила ласковой улыбкой.

Ник осторожно приподнял мою ногу и начал медленно входить. Он нежно поглаживал меня по животу все то время, что я привыкала к наполненности, а пылкие губы помогали не замечать легкую боль. Прошло совсем немного времени, прежде чем я, тая от его успокаивающих поцелуев, поймала себя на том, что дискомфорт ушел. Мое учащенное дыхание стало причиной чего-то совершенно иного, того, что скапливалось между бедер жаром, грозящим спалить меня дотла.

Я видела, каких усилий стоит Николасу сдерживаться, как его разгоряченное тело подрагивает от напряжения и желания. Знала, потому что сражалась с тем же чувством. Шире раздвинув ноги, я положила ладони ему на спину и качнулась вперед, давая понять, что готова к большему. Непривычно темные глаза Ника удивленно расширились, и он с улыбкой поцеловал пылающие от его ласк губы, медленно ускоряясь. Я ногтями прочертила борозды на его влажной коже. Нити предвкушения струнами натянулись от низа живота, расходясь по всему телу. Мне отчаянно хотелось наконец-то отпустить их, и я инстинктивно двигалась навстречу этой свободе, с не меньшим пылом стремясь ее приблизить.

Ник вдруг остановился. Дыша тяжело как никогда, он прижался губами к коже за моим ухом и хрипло прошептал:

– Моя дикарка.

– Мой воин, – тут же слабо отозвалась я.

С тихим звериным рыком он сделал мощное движение вперед, стирая грань, на которой мы оба балансировали. Меня пронзило сладкой дрожью от кончиков пальцев ног до корней волос, а из горла вырвался тихий стон, прозвучавший в унисон с низким грудным рычанием. Переполненная эмоциями, я подалась вперед и впилась клыками в основание его шеи. Мои плечи, осыпанные росой испарины, опалило жаром от шумного выдоха. Ник снова двинул бедрами, продлевая волну нашего удовольствия, и мы оба замерли, выравнивая дыхание. Вряд ли на свете когда-либо существовали улыбки, которые были столь же широки, как наши в то незабываемое мгновение счастья.