Потом был пышный пир, пляски и песни до самого рассвета, но мы не видели и половины – покинули празднество, как только солнце спряталось за горизонтом.

Николас плечом толкнул дверь, опустил меня на ноги и тут же прижался ко мне всем телом. Но я остановила его.

– Боги, он огромен, – прошептала я, обводя пораженным взглядом новый дом, который Ник начал строить, когда я согласилась выйти за него. Но он позволял мне смотреть на него лишь издалека, испытывая мое терпение.

– Детям нужно много места. И нам, моя жена, – тихо пророкотал он мне на ухо, нащупывая завязки на платье.

По коже пробежали мурашки. Мне понравилось, как это звучало.

Решив рассмотреть дом позже, я улыбнулась и расслабилась в его руках. Внезапно заметила целую гору сундуков у входа.

– А это что?

Николас вздохнул, вынужденный снова отвлечься и посмотреть, что меня заинтересовало на этот раз.

– Твое приданое, – хмыкнул он.

– Но зачем мне столько? – искренне возмутилась я.

Ник просто молча прижался лбом к моему лбу и посмотрел вниз, обхватывая ладонями мой живот, будто соскучился и по нему тоже. Со дня нашей первой ночи прошло слишком мало времени, чтобы он успел заметно вырасти, но Николас так сосредоточенно его ощупал, словно за эту неделю могло что-то поменяться. Я рассмеялась, погладив его по колючей щеке.

– Я буду о вас заботиться, – тихо пообещал он. – Вы ни в чем не будете нуждаться.

Я улыбнулась, чувствуя, как вмиг намокли от слез ресницы. Приподнялась на цыпочки и прижалась к его губам со всей нежностью, на которую была способна.

– Все, в чем я нуждаюсь – это ты.

Эпилог

Фрейя

С

олнце резвилось, то резко ослепляя, то вновь прячась за густыми, пока еще зелеными листьями проносящихся мимо деревьев. Дыхание осени уже ощущалось в воздухе, но листья по-прежнему упрямо держались на кронах и не подпускали к себе цветные краски.

Огромные копыта Мятежа с хрустом ломали ветки и приминали низкую траву. Он возмущенно тряс гривой и бил по бокам хвостом, когда мне приходилось легонько натягивать сбрую. Я смотрела на кожаные ремешки в своих руках с не меньшим отвращением, но таковым было одно из условий Ника. Из его многочисленных условий, которым я в кои-то веки решила добросовестно следовать. Тем, конечно, на которые согласилась.

Блаженно щурясь, я нежно касалась рукой сухой коры деревьев, мимо которых мы проходили. Перед самыми глазами со свирепым чириканьем пролетела стайка воробьев. Два темноголовых самца зависли в воздухе, чтобы побороться за толстого жука, но победитель объявился быстро и поспешил умчаться, подгоняемый раздосадованными, неудачливыми преследователями.