Две дружины резались — только звон стоял.

И рыцари Ордена — противник серьезный, но и дружину себе Божедар подобрал не из последних, те с кем только переведаться не успели. И с кочевниками, и с таежным народом, и с жителями далекой страны Катай, и с разбойниками резались, и пиратов ловили…

Всякое было.

Рыцарям более привычно было иное.

Когда на коне, да с копьем, со щитом, на врага, летишь, конно и оружно, и враг сразу боится, потому что свою смерть видит. На коне рыцарь практически непобедим.

Но и без коня рыцари себя в обиду не дадут. Умеют они и пешими воевать, и всяко.

И оружие у них хорошее, и доспехи, пусть и не полный доспех сейчас на каждом — кольчуга, поножи да наручи, шлема нет даже, но и того достаточно умелому воину.

И жизни они свои продавали дорого.

А только и Божедар на оружие для своих людей не скупился, и готов был он врага встретить. А вот рыцари — не готовы.

Они-то пришли сюда перерезать беззащитных… ладно, может, и было бы небольшое сопротивление, случись, как они хотели, но большая часть россов полегла бы сонными, после ведьмина колдовства. Так бы, сонными, их и взяли в ножи.

Они наткнулись на сильное и умелое сопротивление. И бой затягивался.

Руди видел это. И… не питал напрасных надежд.

Истерман был неглуп, чем ему грозит поражение, знал, а потому смотрел внимательно. Нет-нет, не принимал участие сам, он не воин. Был когда-то, да и сейчас не оплошает в схватке, к примеру, не даст себя зарезать сразу же. Но тягаться с опытными и умелыми вояками? Лезть в схватку двух волков?

Такое пусть кому другому достанется. Руди мог оценить незнакомых вояк, и понимал — они не хуже рыцарей, может, даже лучше в чем-то.

И схватки в тесноте, в помещении для них привычны.

Для рыцарей — не вполне. Они себя в палатах чувствуют неловко, а вот их противники — ни капельки.

Вот двое рыцарей нападают на одного и того же врага. Кажется, сейчас они его просто сметут, а нет! Мужчина вьется, ровно змеей, принимает один клинок на небольшой круглый щит, второй не отбивает, отводит в сторону, под его прикрытием бьет ногой — и следует крик рыцаря. Ногу ему, кажется, не сломали, но… удар, да по голени — это отнюдь не трепетная ласка. А пока этот припал на ногу, и не соперник хотя бы на пару секунд, воин занимается вторым. Бьет снова подло, в бедро, каким-то незнакомым ударом, и кажется, ломает кость…

Это описывается долго, а на деле занимает может, десятую долю минуты.

Руди оценил выучку незнакомцев, пару минут подумал — посмотрел, как режут рыцарей Ордена, и пришел к печальному выводу.