Пока Устинья с бабушкой общалась, решил Борис с Божедаром переговорить. Все ж непривычно ему такое — в его Ладоге и без его приказа, без его пригляда. Понятно, когда дело делается, это хорошо, а все ж непривычно как-то!

Богатырь себя долго ждать не заставил, благо, как раз в Ладоге был, явился пред очи царские.

— Звал, государь?

— Звал, богатырь, — Борис ему в тон ответил, усмехнулся. — Ты садись, разговор у нас долгий будет.

— О чем узнать хочешь, государь?

— Начнем с пленных.

— Передал я их боярину Пущину.

— Всех?

— Всех. На кой они мне надобны, неруси?

— И то верно. Галеры тебе надобны, или казна их выкупить может?

— Выкупить, государь?

— Что с боя взято, то свято. Но тебе вроде как галеры не сильно надобны, что-то более верткое пригодится?

— Пригодится, государь. Но задешево корабли не отдам я, не поскупился Орден, хорошо рыцарей снарядил. Поди, те галеры еще лет сто прослужат, а то и поболее.

— Называй цену, я торговаться не стану.

Божедар и назвал, а чего нет, когда просят. Борис хмыкнул, но пергамент со стола взял, цифирь в него сам вписал и Божедару протянул.

— С этим в казну придешь, деньги выдадут. А галеры, будь ласков, в порт перегони.

— Хорошо, государь, — по мелочам и Божедар торговаться не собирался, тем более, что цену он запросил полуторную. Мало ли, все ж поторговаться придется, а государь вот… взял — и согласился!

— Еще один вопрос у меня. Агафья говорила, что тебе хорошо бы землю пожаловать. Скажешь, где и сколько хочешь.

Божедар на царя уже с уважением покосился. Благодарный самодержец? Сие редкость великая, пожалуй, Змея Горыныча легче встретить в наше время. Но с землей он не зарывался уже, назвал, сколько впрямь получить хотел.

Борис и тут торговаться не стал.