Раньше не поверил бы Борис, что один волхв с целым Орденом справиться может, а сейчас подождать чуток решил. Понаблюдать.

Борис на своих ошибках хорошо учился, и аркана ему хватило. Подождет он чуточку. А потому — попытка бунта. Подстрекателями иноземцев выставить… оправдываться будут?

Ну-ну, попробуйте. Палачи у нас хорошие, опытные, вы мне во всем признаетесь, даже в том, о чем и не задумывались. Так что была у Данаэльса причина дрожать.

— Г-государь…

— Все верно, мейр Данаэльс. Государь Россы, на землях которой ты живешь, и законы которой нарушаешь.

Данаэльс как стоял, так на колени и рухнул. Понимал, хорошо, если пыточным подвалом обойдется.

— Милости! О милости прошу!

— А ты ее заслуживаешь, милости-то? А?

Данаэльс точно знал, что не заслуживает. Но… умирать-то не хочется!

— Я расскажу… признания подпишу…

— И без тебя подпишут. И расскажут без тебя.

Данаэльс позорно обмочился. Под мейром расплылась желтоватая лужица, сознания он пока не потерял, но был близок к тому. Борис меланхолично порадовался, что полы в палате каменные, и плиты плотно пригнаны, иголку не просунешь. А то б воняло потом…

— Решил, что магистр сильнее меня?

— Государь! Меня Истерман шантажировал! Заставил! Угрожал!!!

Борис подумал, что так все оправдываются. Вот кто ни попадись на горячем — сразу же выясняется, что он не своей волей пакостничал. И покачал головой.

— С тобой, мейр, в другом месте поговорят. А я тебя за другим позвал, ознакомься, вот…

Пауль взял грамоту, прочитал, поежился.

Грамот даже несколько было.

Первая — Борис за подстрекательство к бунту, лишал иноземцев дарованных еще его отцом льгот и привилегий. Торговать беспошлинно, ввозить кое-что…

Давно он на эти права зубы точил, да просто так не отнимешь, а тут и случай какой представился! Грех не воспользоваться!