— Ты мне жизнь спас, это меньшее, что я сделать могу.

— Я бы, государь, и так пришел. Судьба у меня такая, с врагами Россы воевать, а то и голову сложить.

Не рисовался Божедар, говорил, что думает, и Борис это понял, кивнул.

— Когда нужда у меня явится, могу я тебя на помощь позвать?

— Запомни, государь, как со мной связаться. Да и зови, когда надобно, с дружиной к тебе на подмогу буду.

— Чем дружинников твоих наградить?

— Я им сам долю от добычи отдам, государь.

— Те, кто погиб — им помощь какая требуется?

— Справимся. Поможем детей поднять, семьям пропасть не дадим, у меня в дружине так принято. Когда б я голову сложил, и мою жену с детьми не бросили бы, помогли на ноги поставить.

— Понятно, что привыкли вы так. Но… вот еще лист, тоже в казначейство.

— Хорошо, государь, отказываться не стану.

Борис и не поскупился.

— Когда я тебе чем помочь смогу, скажешь. Не люблю я в долгу оставаться.

— Скажу, государь. Но пока ты нас и так обласкал выше меры, не загордиться бы.

Борис только рукой махнул, какая уж тут гордыня, одно дело делаем. Обговорил с Божедаром еще несколько вопросов, да и отпустил его. Мужчины друг друга хорошо поняли. Может, и поссорились бы они, и поспорили, да только делить им было нечего.

Одному на троне сидеть и править, второму воевать, сколько Род отведет, а вместе они сильнее вдесятеро. Так оно впредь и будет, так и правильно.

* * *

Не успела Устя с бабушкой поговорить — Илья пришел. Не усидел он в Роще, в город приехал, хоть и тяжко ему на коне было, и рука дергала, а все одно…

— Илюшенька!

— Внучек пожаловал! Что ж ты неосторожно так подставился-то?