— Устя, а тебя муж-то отпустит?

— Вот на то мне десять минут и надобны, — Устя только вздохнула. — Уговаривать.

Когда муж тебя любит, на сердце радостно. А только свободы все равно меньше становится, уж не сорвешься с места, как раньше, сама его тревожить не захочешь.

Ничего, с бабушкой да братом Боря ее отпустит покататься, развеяться чуток, еще и с сопровождением. А где она кататься будет…

А нечего мужа лишний раз волновать!

* * *

Устя и сама удивилась, как легко у нее все прошло. А Борису просто ни до кого было, ему как раз Пауля Данаэльса доставили.

И царь предвкушал…

А почему нет?

Значит, покушаться на него можно, а ответ получить не желаете, мейры иноземцы?

Ну-ну…

И Борис улыбнулся совершенно людоедской ухмылочкой.

Пауль Данаэльс задрожал, как заячий хвост. Чего уж там, грешен. И даже частично пойман, потому как сын…

Фриц Данаэльс, увы, домой не вернулся. Привезли. На телеге. Сгрузили и сообщили, что убит сей юноша при попытке бунта. А КАК это еще назвать прикажете?

Покушение на государя?

Объявление войны?

Тогда и правда воевать придется, а Борис пока еще не определился, как и с кем. С Орденом?

Чести много для магистра Родаля, чтобы Росса с ним персонально воевала. Опять же, война коровы с оводом, она частенько не в пользу коровы. Умаешься, пока прибьешь мелочь пакостную, сил много затратишь, а на место одного овода еще десяток налетит. Цапнуть-то тебя всяко успеют.

Невыгодно получится.

И волхв, опять же…