Чуть дальше по склону находились заброшенные по виду поля. У Минчжу возлагал на них большие надежды. Он знал, что даже давно пересохшие пруды хранят в остаточном иле корневища некогда наполнявших их растений. Если повезёт, он сможет раскопать там что-нибудь стоящее – луковицу чжилань, к примеру. Если только чжилань размножается луковицами… и если только это вообще чжилань.

Нужно лишь отыскать наименее запущенное поле…

А вот интересно, почему их вообще бросили? При должной обработке даже захудалый клочок земли можно превратить в житницу. С водными полями ещё проще: не уродился рис – запусти и разводи в воде рыбу.

Одно заброшенное поле показалось ему наиболее многообещающим. Оно ещё не до конца пересохло, грязная жижа поблескивала на солнце и пузырилась. Корни или луковицы растений в такой грязи могли сохраниться живыми, и если хорошенько в ней покопаться…

У Минчжу с сожалением взглянул на свои красивые руки. Даже думать не хотелось, во что они превратятся, если он будет на ощупь искать луковицы в этой грязной жиже.

– Подвиги требуют жертв, верно? – кисло сказал он сам себе, уже нося траур по своим ногтям.

Нисколько не утешительная мысль.

83. Перемудрив, попадёшься в ловушку. Часть 1

83. Перемудрив, попадёшься в ловушку. Часть 1

У Минчжу потратил драгоценное время на разведку, потому вернулся домой. Если бы его хватились раньше времени, всю гору подняли бы на крыло.

«Завтра встану засветло», – решил он. Но чтобы не проспать благоприятный час пробуждения, нужно было лечь спать пораньше. А спать ему не хотелось – из-за кошмаров.

Неизвестно, сжалилась ли над ним тень Цзинь-У, но в эту ночь острые птичьи когти не терзали плечо У Минчжу. Тень лишь стояла подле него и покачивала головой – то ли неодобрительно, то ли сочувственно. У Минчжу даже во сне подумал, что тени известны его завтрашние замыслы.

– А что такого? – сказал он. – Если украсть у вора, воровством это считаться не может. Я всего лишь верну украденное. Если оно только существует.

– Существует, – отозвалась тень Цзинь-У. – Но тебе его не украсть. Это у тебя украдут.

У Минчжу вытаращил глаза. Тень впервые вступила с ним в диалог. Да и он прежде никогда не обращался к ней, не считая криков паники или боли, рвущихся из горла, когда когтистая лапа ложилась на плечо.

– Что это у меня украдут? – осторожно спросил он.

Тень Цзинь-У каркнула, будто засмеялась, и уточнила:

– А если и не украдут, сам отдашь. Отдашь и не заметишь!

– Что отдам? – с нарастающим беспокойством спросил У Минчжу.