Он слушал внимательно и даже сочувственно, но в глазах поблескивали весёлые искры, а углы губ так и норовили приподняться, но он явно заставлял себя держать их вытянутыми в невыразительную ниточку. Когда Цзинь Цинь исчерпала запас убедительных, как она полагала, доводов, почему «господину демону стоит отпустить жалкую смертную», У Минчжу, так и не выпустивший её руки из своей, глубоко вздохнул и сказал:

– Ты всерьёз полагала, что я в это поверю?.. Плохая же из тебя лгунья.

117. Этот молодой ворон не желает сдаваться

117. Этот молодой ворон не желает сдаваться

У Минчжу был озадачен.

Он смотрел на неё и прекрасно знал, кто она такая. Ему не нужно было гадать, не нужно даже было полагаться на остаточные воспоминания Чэнь Ло, чтобы узнать Цзинь Цинь.

Он не просто её видел – он её чувствовал.

Но даже если бы чутьё и подвело его, оставалась ещё и красная нить, опоясывающая его палец – и точно такая же на её пальце. И она ещё уверяет его, что не имеет представления, кто он?

Да только слепой бы не увидел, что она лжёт. А У Минчжу слепым не был, у воронов, как и у всех хищных птиц, очень хорошее зрение.

Но тем не менее она ему лгала. Но зачем? У Минчжу даже не представлял.

Всё это не имело смысла.

Он мог бы, конечно, предположить на мгновение, что Цзинь Цинь потеряла память и считает себя человеком, потому принимает его за «демона» и так и норовит от него удрать. Но У Минчжу совершенно точно знал, что это не так. Она помнила – всё или многое, – иначе откуда бы ей знать, что её собственная кровь является лекарством? Да и в птицу она превращалась, как бы она могла считать себя «всего лишь простой смертной» после этого?

Своей ложью она лишь глубже себя закапывала.

Так почему она хочет, чтобы он её отпустил? Для чего ей эта свобода?

Разумеется, У Минчжу и мысли не допускал, что Цзинь Цинь его разлюбила. Она, конечно, могла проникнуться чувствами к этому бесполезному мальчишке Чэнь Ло, поскольку они долгое время провели вместе, путешествуя…

Вот же глупости! Он и есть Чэнь Ло. К собственному телу он ещё не ревновал!

О своей смерти У Минчжу помнил смутно. Воспоминания точно обрубило. Смерть была быстрой и внезапной. Но его не оставляло чувство, что в случившемся виноват он сам. Если бы только тогда он не поддался сомнениям, будь он чуть увереннее в себе, ничего бы не случилось.

И в том, что случилось с Цзинь Цинь – что бы с ней ни случилось – тоже виноват он.

Видя, что она до сих пор не поднимает глаз и по-прежнему пытается высвободить руку, У Минчжу разжал пальцы и сказал:

– Я с тобой ещё не закончил. Попытаешься сбежать – поймаю и съем.