Он открыл глаза – тёмные, как пучина, в них двумя золотыми точками проступили птичьи зрачки – и устремил невидящий взгляд прямо перед собой.

Он вернулся – на счастье или на беду, кто знает…

116. «Плохая из тебя лгунья»

116. «Плохая из тебя лгунья»

Сияющие чернотой ночи крылья распростёрлись за его спиной, недвижимые. Как он вообще удерживал себя в воздухе, не взмахивая ими? Обычные птицы могли парить, улавливая потоки воздуха, и вороны, должно быть, тоже так умели, но это всегда было в движении – в полёте. А он просто завис между кристальной завесой потолка и каменным полом пещеры-тайника, точно стоял на невидимой, растянутой между противоположными углами нити. Духовные силы или какие-то скрытые способности, пробуждённые древней кровью?

Взгляд его стал осознаннее ненамного, ладонь скользнула по груди, задерживаясь слева, пальцы шевельнулись, точно проверяя, нет ли под ними той ужасной кровавой дыры, оставшейся от вырванного сердца, и ничего не нашли, разумеется.

Цзинь Цинь подумала: «Самое время сбежать, пока он отвлёкся на осознание себя». И проще всего было пойти обратным путём – она не знала, есть ли из тайника другой выход, а проверять времени не было, да и не стоит обращать его внимание на себя бесцельными блужданиями из угла в угол в поисках спасительной или губительной лазейки.

Она осторожно встала на ноги, очень стараясь не издавать при этом ни звука, но одежда всё равно зашуршала. Его голова дёрнулась, тёмные глаза с золотыми точками зрачков вперились в неё – неосознанно отреагировал на звук, инстинкты хищной птицы. Цзинь Цинь замерла на долю секунды и медленно-медленно попятилась. К хищнику поворачиваться спиной нельзя, это певчим птицам с детства в голову вбивают, и только теперь она поняла почему. Повернуться – всё равно что себе мишень на спине нарисовать.

Но не похоже было, чтобы он нацелился на неё – просто следил за ней невыразительным взглядом. Цзинь Цинь быстро развернулась, чтобы улизнуть в тень к коридору…

Шорох – взмах крыльев – и он уже был прямо перед ней. Цзинь Цинь резко затормозила, чтобы не врезаться в него, крутанулась на пятках и рванула в другую сторону, чтобы обогнуть его по кривой и опять-таки вернуться к выходу из пещеры-тайника. Но он опять опередил её – как будто даже не перелетел, а просто взял и переместился, загораживая дорогу. Цзинь Цинь вильнула в одну сторону, потом в другую, но он неизменно преграждал ей путь. Осознавал ли он вообще, что делает? Лицо его оставалось невыразительным.

Цзинь Цинь сложила перед собой кулаки и пробормотала: