На что она ему такая – без крыльев?

Она вздохнула, отвела взгляд и слегка вздрогнула, почувствовав коленями пульсацию. Вероятно, сердца слились и теперь пытались восстановить кровоток. Воздух вылетал из бледных губ рваными вздохами, конечности судорожно подрагивали. Верный признак того, что он скоро очнётся!

Кто этот он – Чэнь Ло или У Минчжу?

Цзинь Цинь приложила ладонь к его груди, вслушиваясь. Чёткий, размеренный стук, нисколько не похожий на человеческий, с двойной птичьей дробью в конце – тук, тук-тук, тук, тук-тук…

Значит, всё-таки У Минчжу.

«Нужно прежде убедиться, что он в порядке, – вяло подумала она, не представляя, как это сделать, – что сердце принялось. А уж там…»

Она уже решила, что покинет его, прежде чем он вообще успеет сообразить, кто она такая. Для него она будет лишь тенью, случайной человеческой попутчицей, которая выполнила обещание – дала ему «противоядие» – и исчезла из его жизни, как и было оговорено.

Пожалуй, лучше бы воспоминания к нему не возвращались. Вспомнит, что он ворон, и довольно с него. Он поймёт, что находится у гор-близнецов, и без труда отыщет дорогу домой, на гору Хищных Птиц, поскольку вороны, как он сам не раз хвастался, слишком умны, чтобы заблудиться в двух горах. Там его ждут. Там его встретят с распростёртыми объятьями. Там он позабудет о невзрачной птичке, которую встретил в прошлой жизни на чужой горе… А даже если и нет, то всё равно не сможет её разыскать – Цзинь Цинь сейчас лишена духовных сил, он попросту не почует её среди сотен других смертных душ.

Хоть бы так и было.

Его тело вдруг выгнулось, точно кости ломались изнутри, и воспарило вверх, зависая в воздухе против всех законов природы. Чёрный меч буквально запрыгал по земле, но подняться следом не смог. Тело, ещё напоминавшее Чэнь Ло, дёргалось, корчилось, хрустело суставами, а может, и костями, возвращая себе первоначальный облик, так хорошо знакомый Цзинь Цинь – У Минчжу. Глаза его были закрыты, но она уже могла различить золотые искры, вылетающие из-под дрожащих ресниц. Когда он откроет их, они будут янтарные, завораживающие – глаза ворона.

А потом раздался влажный звук разрываемой плоти, кровь разлетелась фейерверком, и ошарашенная Цзинь Цинь увидела, как за его спиной взметнулось два окровавленных крыла со слипшимися перьями. Кровь не задерживалась на них надолго – превращалась в маленькие кровавые жемчужины, что развеивалась золотой пылью, теряясь в солнечном сиянии, одна за другой, одна за другой, пока через кровавую сеть не проступил настоящий цвет его крыльев – чёрные снаружи, золотые изнутри, крылья нового Цзинь-У…