А теперь расскажи, как ты? Как прошел обед у маркизы д’Эгриньи? Не съел ли тебя заживо ее безупречный этикет? Леонарда де Виллара видела? Пиши, не томи! Я скучаю по нашим беседам у камина и твоему трезвому взгляду на этот безумный свет.

Ждем твоих вестей! Крепко обнимаю тебя и Лисбет (она тут же пристроилась рисовать еще одну картину).

Твоя Клеманс."

Елена невольно улыбнулась, представляя Лисбет, счастливую на морском берегу. И тут же, не раздумывая, схватила перо и бумагу. Ей отчаянно нужно было выговориться, и Клеманс была единственной, кому она могла доверить хоть часть правды.

"Дорогая Клеманс!

Как же я рада твоему письму и счастлива за Лисбет! Пожалуйста, передай ей мои самые нежные поцелуи и скажи, что ее картины – лучшие в мире! Мне уже не терпится их увидеть.

Обед у маркизы... О, Клеманс, это было похоже не на обед, а на выход на минное поле в парадном платье! Этикет как оружие массового поражения. Она явно что-то прощупывала. А Леонард де Виллар..." – Елена задумалась, перо замерло над бумагой. Как описать неописуемое? – "Пригласил меня на бал. Бал был триумфальный. Музыка и закуски восхитительны. А также он показал свои творения. Фонтан со всеми цветами радуги, это было так ново и необычно. Сам граф был безупречен. Слишком. Но дело не в этом. Он построил школу в Шато Виллар! Это действительно потрясающе. Настолько, что..." – она сделала глубокий вдох, – "что я загорелась этой же идеей. И согласилась на совместный проект. Он поможет мне обустроить школу и дневной приют для малышей здесь, в моем поместье. Да, ты не ослышалась. Школу и приют. Сейчас."