Может быть, это было связано с его ночными сновидениями.

Я тоже все еще видела сны. Вот только прекрасно понимала, что это был не сон.

После того, как сообщила Чарли, что Зедока больше нет, я уложила ее спать. Но спустя некоторое время решила проведать и вздрогнула, когда возле приоткрытой дверцы шкафа увидела его.

Его неведомый взгляд скрывался за маской Доблести, сквозь которую просачивались ледяные лучи голубого света. Несомненно, Эрик хотел меня уберечь. Однако на самом деле маска Доблести была нужна для того, чтобы сдерживать его демонов. Как ни странно, лицо Эрика больше не казалось мне отвратным, хоть и мало отличалось от того, которое я увидела во время его первой игры на пианино. К счастью, невидимый барьер между мирами помог ему сориентироваться в реальности. Или, скорее, разыскать меня в океане бесконечной любви, в которой кроме нас двоих никого не существовало.

Схватившись за сердце, которое билось со скоростью тысячи ударов в секунду, я сделала глубокий вдох и почти проглотила воздух.

Несмотря на нашу загадочную связь, Эрик оставался искусным фокусником и подкрадывался так незаметно, что я могла испугаться до холодных мурашек.

– Ты уже выбрала колледж? – поинтересовался Эрик, указывая жестом на раскрытый ноутбук, который лежал на журнальном столике рядом со стопкой буклетов про учебные заведения.

Я отрицательно покачала головой. Изначально мой выбор пал на Стэнфорд, но после беседы с Эриком я также решила подать заявление в Карнеги-Меллон и Джульярд, который славился своими уникальными вокальными кружками.

– Легендарные программы для легендарной певицы, – сказал он и тем самым пробудил во мне необузданное желание взглянуть на себя его глазами, похожими на два ярко-голубых огонька.

Благодаря Эрику и нашим ежедневным репетициям я почувствовала, что способна достичь успеха. Он заставил меня поверить в свои собственные силы.

И все же, если я буду поступать в колледж, то навсегда расстанусь со своей семьей, друзьями, «Молдавией». И Эриком.

Сейчас мне было слишком больно думать об этом. Не настолько, как тогда, когда мое хрупкое сердце буквально разрывалось на части при одной мысли о том, что я потеряла Эрика навсегда. Однако достаточно для того, чтобы утонуть в его нежных объятиях. Но лишь после того, как Эрик почувствует на своей шелестящей коже мое волшебное прикосновение.

Он всегда обнимал меня с таким благоговением, словно каждое наше объятие было первым. Или же он просто боялся, что оно станет последним. Но наша таинственная связь была сильнее всяких страхов и сомнений. Она была настолько непоколебимой, что могла преодолеть любое расстояние и даже излечить душу. Две души.