— Ты можешь ему помочь? — Спрашиваю я ее.

Мейрин долго не отвечает, ее сила тонким слоем беловато-золотистого цвета растекается по его телу, пока она работает. Когда она проникает в Региса и она глубоко вздыхает, я знаю, что она наконец может дать ответ.

— Я могу, — бросает она через плечо, — но ему нужно время и отдых, чтобы полностью восстановиться.

— Что, если… — Я делаю шаг вперед. — Что, если я дам ему немного своей крови?

Руки Мейрин убираются, и она поворачивается, чтобы уставиться на меня. — Кайра, это не то, что ты должна предлагать.

— Это поможет ему быстрее выздороветь, — настаиваю я.

— Да, но это незаконно.

Я пристально смотрю на нее. — Половина того, что мы делали за последние несколько месяцев, незаконно, — напоминаю я ей. — Вряд ли сейчас подходящее время выбирать, какие законы я могу нарушать, а какие — нет. Это даже не самое худшее.

Она поджимает губы, как будто не хочет признавать, что я права.

Чья-то рука ложится мне на плечо. — Почему бы тебе сначала не позволить ей сделать то, что она может, — предлагает Руэн. — Если она решит, что ему это нужно, тогда мы можем дать ему немного Божественной крови, чтобы ускорить процесс исцеления.

Мой взгляд возвращается к Регису, неподвижному и такому чертовски бледному, что я задаюсь вопросом, как, черт возьми, она может что-то сделать, когда он выглядит так, словно уже стучится в дверь смерти. Я стискиваю зубы и вздергиваю подбородок в знак понимания.

— Хорошо, — соглашаюсь я, — но если ему не станет хотя бы немного лучше в течение следующего дня или около того, тогда я все равно это сделаю.

Мейрин качает головой, но не спорит и снова поворачивается к своему пациенту. Ворона Региса сидит на спинке дивана, наблюдая за своим хозяином и рыжеволосой Смертной Богиней, которая вливает в него еще больше своей силы исцеления. Мои плечи опускаются. Может быть, если бы я родилась с такими способностями, как у нее, я бы не стала той, кто я есть. Бесполезной, если только не для того, чтобы кого-то убить.

Руэн убирает руку с моего плеча и отступает назад. Хотя его присутствие никуда не исчезает. Не сразу. По мере того как приближается ночь, минуты растягиваются в часы, только когда ранний свет зари начинает протягивать свои длинные пальцы по небу за окном, он возвращается в свою спальню. Каликс делает то же самое, оставляя Мейрин, Региса, Теоса и меня одних в гостиной, пока мы ждем какого-нибудь знака от Региса, что он выкарабкается.

Когда за окном начинают щебетать птицы, Теос подходит ко мне. Не говоря ни слова, его руки обнимают меня, и он расстегивает ремешок у меня на шее. Мой плащ распускается на плечах, и он ловит его, прежде чем убрать и вернуться через несколько секунд.