— Моя магия обратилась против меня. Я знаю, что бывает с арканистами, если их карта переворачивается… Им нельзя доверять жизнь, иначе может случиться ещё одно, как с Кланом Отшельника.

— Клан Отшельника был из-за принца — начала Сорза, но прикусила язык, её взгляд метнулся ко мне, словно она боялась моей реакции на имя принца. Будто я не знала, что о нём говорят. Но сейчас было не время для споров, поэтому я промолчала, позволив ей закончить:

— Никто не знает, что случилось с Кланом Отшельника. Никто — по-настоящему.

— Сначала одна карта, потом — много, — Лурен тяжело вздохнула. — Когда магия портится, она уже не возвращается.

— Это неправда, — возразила я.

— Клара права. Арканисты слишком ценны, чтобы кланы теряли их из-за одной ошибки, — сухо сказал Дристин. — Никто не убивает за один промах; для этого нужно повторение. Есть множество историй о том, как у арканиста лишь одна карта обратилась против него.

Лурен всё-таки шевельнулась. Повернула голову к Дристину медленно, почти механически. Никогда раньше я не видела её такой холодной.

— Это было больше, чем «ошибка». Кел мертва.

Густая тишина легла на комнату после этих слов.

— Всё равно нельзя сдаваться, — первой нашла смелость сказать Сорза. — Не отдавай им руку и не иди в шахту сама.

— Какая разница? — Лурен обернулась к ней. — Ни один Дом меня теперь не примет. Шахты всё равно ждут: либо сейчас — по моей воле, либо позже, когда в День Монет я не получу ни одной. Так что проще принять Клеймо и покончить с этим.

— У тебя есть сила. Ты прошла Чашу Аркан, — с надеждой сказала Сорза.

Лурен опустила голову.

— Только потому что я жульничала.

Мы втроём переглянулись. Я первой озвучила то, что все подумали:

— Жульничать на Чаше невозможно. Ты должна была победить её сама.

— Неправда, — возразила Лурен. — Мне удалось раздобыть колоду, и я сделала себе несколько раскладов перед поступлением в академию.

— Где ты взяла колоду? У тебя ведь не должно было быть доступа, — нахмурился Дристин, как истинный аристократ, одержимый правилами.

— Я работала в одном клубе в Городе Затмения часть года. Там делали расклады для знати.

— Гадать самой себе было незаконно, — нахмурился он ещё сильнее.