— У тебя сегодня день рождения? — тихо спрашиваю я, когда мы оказываемся вдвоём.

Каэлис не смотрит на меня. — К сожалению.

— Почему ты мне не сказал? — ясно, что этот день ему неприятен. Но меня всё равно кольнуло: он скрыл это от меня. — Я ведь должна знать такие вещи как твоя «смущающаяся невеста».

— Ты права, — тяжело вздыхает он. — Просто я ненавижу этот день. Придворные шепчут, что рождение в самую длинную ночь года — ещё одно доказательство моей пустотности.

В его голосе столько усталой боли, что мне становится стыдно за сомнения.

— Не слушай их, — я скольжу своей ладонью в его. — Если я чему и научилась за этот год, так это тому, что слухи живут своей жизнью.

Голос Каэлиса едва слышен:

— Этот день напоминает мне о матери.

И речь идёт явно не о нынешней королеве. У меня сжимается живот. Я поглаживаю его палец большим пальцем. Он переводит взгляд на меня — и на миг мы словно одни в комнате.

— Я позабочусь, чтобы разговор уходил в сторону, если тема снова всплывёт, — шепчу я.

— Спасибо, — отвечает он — искренне, это видно по тому, как разглаживается морщина на его лбу, как расслабляются плечи.

И мне почему-то слишком приятно помогать ему.

Следом меня представляют Верховной Леди Клана Мага — женщине с острым взглядом и ещё более острым умом. Мне даже нравится её общество. Но вскоре нас ведут дальше. Лишь двое из присутствующих снова касаются темы дня рождения, и я ловко свожу разговор в сторону.

В конце концов я оказываюсь перед Мореусом Венталлом, Верховным Лордом Клана Башни. В отличие от Иксила, он один — дочерей рядом нет, хотя большинство знати привели семьи. Слова Алор о своей семье — особенно об отце — всплывают в памяти. Пригласили ли её вообще? Или оставили дома?

Как и в Арининых и моих чертах легко угадывалась мать, так и у Мореуса невозможно не заметить родство с Алор и Эмилией. Его волосы того же оттенка, что и у них, идеально уложены и зачёсаны назад. Глаза — тёплого мёдового цвета, как у Алор, но с хищным прищуром, словно у Эмилии. Он загорел сильнее дочерей — явно проводит много времени на солнце. Его облик отточен, чтобы излучать суровость. От одного его присутствия веет угрозой.

— Верховный Лорд Венталл, рад видеть вас, — тон Каэлиса гладкий, вежливый, идеально отточенный, чтобы звучать безобидно. Странный подход к человеку, что снабжает корону Стеллисами. Я бы подумала, у них с ним будут куда более тёплые отношения.

— Принц Каэлис, — отзывается он суховато, оборачиваясь от предыдущего собеседника. Его взгляд останавливается на мне — и расширяется. Он узнал меня с Дня Всех Монет, как ту, что спасла Алор. — Верховная Леди Редуин.