Наша миссия — закрепить союз в глазах двора — выполнена безупречно. Но теперь встаёт куда более важный вопрос.
Почему его отец нам помогает?
Глава 46
— Я не понимаю, — Каэлис мерил шагами пространство перед камином в своих покоях.
Я растянулась на диване — том самом, на котором лежала после второй атаки Эзы. Каэлис, а скорее Ревина, умудрилась оттереть с него пятна крови. Видимо, он и правда был слишком привязан к этой мебели, раз возился так долго. Присс устроилась у меня на коленях, вытянув подбородок для почесываний так далеко, что уши прижались к голове.
— С какой стати он вдруг одобрил бы наш союз? — Каэлис прикусил ноготь на большом пальце. Эту привычку он мастерски скрывал при дворе, но, когда мы оставались наедине, перестал заботиться о фасаде.
— Думаю, слишком наивно предположить, что он просто хочет, чтобы ты был счастлив? — Даже я понимала, что это чушь. Особенно теперь, когда у меня было доказательство, что Равин знает, кто я. Но объяснять это Каэлису означало рассказать и про Сайласа… А кое-что моя интуиция подсказывала оставить при себе. Тем более что и он сам кое-что утаивал от меня.
Каэлис резко остановился и бросил на меня изумлённый взгляд, прежде чем снова зашагал по комнате.
— Никогда, — произнёс он с железной уверенностью. — С нами — тем более. Он никогда не заботился о моём счастье. Разве что считал, будто сам что-то получает в обмен.
Мне вспомнился разговор Равина и Сайласа. С какой жадностью Равин ухватился за мысль о том, что я могу быть не безразлична Каэлису.
— Может быть… он в это верит, — предположила я.
— Верит во что?
— Что ты любишь меня, — я подняла глаза от Присс. Наши взгляды встретились. Каэлис застыл, будто впервые допустил такую мысль — и она его ужаснула. — С его точки зрения: либо ты и правда меня любишь, и тогда он получает над тобой власть через меня. Либо… он вынудит нас сорвать маску, толкая к грани перед самой Четвёркой Жезлов.
Принц остался неподвижен, словно изваяние. Его тёмные глаза сверлили меня насквозь. Наконец, с тяжёлым выдохом и звуком отвращения он медленно подошёл и опустился на диван напротив. Локти упёрлись в колени, пальцы проскользнули сквозь густые волосы, снова прикус ногтя — и снова глухой звук раздражения, когда он откинулся на спинку, глядя одновременно взбешённым и бессильным.
— Возможно, ты права, — выдавил он наконец.
— Зато он ошибается, — пожала я плечами.
— В чём же? — лицо Каэлиса стало трудно читаемым. Как бы я хотела заглянуть внутрь, узнать, что творится у него в голове.