Они берут паузу, делая пометки. Рейтана и Вадуин передают свои записи Лас. Та делает несколько резких штрихов пером, время от времени бросая на меня острые взгляды. Наклоняется к Вадуину и что-то шепчет.

Я, несмотря на всё, замираю, задерживая дыхание.

— Ты прошла, — говорит она нехотя.

Я в полном шоке выхожу из комнаты.

Мало кто из послушников решается обсуждать результаты между испытаниями. Мы все лишь сверлим друг друга взглядами в коридорах и комнатах ожидания, молча оценивая соперников. Конечно, с моими друзьями у нас нет проблем — мы делимся всем. И неудивительно, что облегчение нахлынуло на меня, когда я узнала: Лурен, Сорза и Дристин тоже прошли.

Второе испытание — начертание — проходило тоже до обеда. Всё закончилось так быстро, что, честно говоря, если бы кто-то сказал, будто я вообще проспала его, я бы не удивилась. Нас заставили начертать четыре случайные карты Младших арканов. Обычный день с Глафстоуном, только без побоев. Легкотня.

Но когда я подошла сдавать карты, я на секунду замешкалась. «Провали начертание», сказал Каэл. Рука профессора Даскфлэйм протянулась ко мне, её голос был холодно-вежлив:

— Ты уверена, что хочешь сдать именно это?

— Да, — я вложила карты ей в ладонь. К чёрту Каэла, Эзу и всех остальных, кто мечтает, чтобы я оступилась. Я не собираюсь провалить ничего.

Я отдала свои только что выведенные карты и вышла.

— Я-то надеялась, что будет хоть какой-то вызов, — говорю я друзьям, когда мы встречаемся за обедом.

— Хвастаешься? — Сорза толкает меня локтем.

— Хорошо хоть кто-то из нас чувствует уверенность, — вздыхает Лурен, разворошив еду на тарелке и даже не притронувшись к ней. Несмотря на все наши старания и бессонные ночи в библиотеке и общих залах, она всё-таки завалила начертание.

— У тебя осталась ещё одна попытка. Две из трёх достаточно, чтобы претендовать на клан, — пробует приободрить её Дристин.

— Не уверена, что справлюсь, если всё сведётся к владению, — отвечает она. День, когда её карта перевернулась, всё ещё стоит у неё перед глазами.

— Но, если ты не поешь, лучше не станет, — я наклоняюсь через стол и подвигаю ей тарелку. — Силы тебе точно понадобятся.

— Мне нужно чудо.

— Может, одно подтолкнёт другое. Ешь. — Если ничего больше, то еда хотя бы отвлечёт.

Лурен с чуть большей решимостью берёт вилку, и именно в этот момент появляется ещё один послушник. Эза зависает у края нашего стола, изо всех сил стараясь изобразить олицетворение презрения и злобы. Я встречаю его взгляд и удерживаю его исключительно ради того, чтобы внимание оставалось на мне, а не на моих друзьях. Пусть злится на меня — так хотя бы не полезет к тем, кто мне дорог.