— Именно. Прямо сейчас ты сидишь в седле с одной из бывших девочек Ронана. И, надо сказать, весьма успешной.

Мне было странно в этом признаться. Как и многое в моей жизни, это было тайной. Отчасти — из-за последствий, которые могла повлечь за собой такая информация, отчасти — потому что люди, связанные с Ронаном, не пользовались особой симпатией у приличного общества.

— Что? Но ты же была ребёнком. Сколько тебе было лет?

— Около… десяти? Одиннадцати? Это было до рождения Каэли, до того, как мы переехали на юг, в Тэлми. Моя мать сумела обмануть одну добрую женщину в Реймсе, которая сжалилась и дала нам комнату почти бесплатно — потому что не могла позволить себе оставить её с маленькой дочерью на улице. Я плохо питалась и выглядела младше. — Я не начала набирать вес и чувствовать себя человеком до тех пор, пока мы не прожили несколько лет в Гальснене. При воспоминании о той поре во рту появился горький привкус. — Но моя мать не воспользовалась возможностью. Дала себя убедить парочке проходимцев из квартала наслаждений и пропадала сутками. Я не могла рассказать хозяйке, чтобы та не заподозрила, что мама не ищет нормальную работу. Так что я сама пошла её искать. И он нашёл меня.

Я поняла, что Мэддокс с трудом сдерживает эмоции — по его медленному, сдержанному выдоху.

— Твоя мама…

— Она всегда была потерянной. Пока не родилась Каэли. Та появилась ненадолго, но с ней мама стала… лучше. Лучшая женщина. Лучшая мать. — Я пожала плечами, как бы стряхивая с себя ту детскую печаль, которая тогда ничего не понимала. — Дело в том, что я ограбила богача на улице. Его кошелёк, жемчужное ожерелье с шеи его собаки и часы. Я была в восторге — если бы удалось всё продать, мы бы могли питаться несколько месяцев. Но в ту же ночь к нам пришёл Ронан. От него в городе ничего не ускользало. Оказалось, что тот богач — грёбаный граф Хеннес. О краже гремели все газеты. — Я потрясла листовкой. — У Ронана глаза и уши даже в сточных трубах. Он договорился с моей матерью, и она согласилась, чтобы я работала на него — в обмен на деньги, которых хватило бы нам на безбедную жизнь.

— Она тебя продала?

Так и было. Я хотела, чтобы она встала на мою защиту, выставила Ронана и его головорезов за дверь, поняла, что я бы не полезла в эту кашу, если бы она просто выполняла роль родителя.

Но этого не произошло.

— Всё равно я бы в итоге оказалась у него. Никто не говорит Ронану «нет». Помнишь, я рассказывала, как однажды в отчаянии пила из лужи? Это было тогда. Он не такой ужасный, как ты думаешь. Пока я работала у него, я никогда не голодала. И многому научилась — у него и у его девушек.