— Нельзя убить немёртвое, Демиург. Хотя, нужно сказать, ты удивил меня, квартерон. Немногие в Небытии смогли бы обойти запрет крипты Первого Альва. Твоя магия мне незнакома. Есть в ней что-то от Звёздного Огня древних шаранг, но и он бы был здесь бессилен. Я не убью тебя, освободивший меня, но ты мне поведаешь все свои секреты, наивный маг.

— А ху-ху не хо-хо⁈ — проорал я в динамик уника, очнувшись от оцепенения и отскакивая от двинувшегося ко мне лича в ближний угол кабинета, одновременно падая навзничь и синхронно ударяя себя по бёдрам для активации обоих дезинтеграторов. Скрипучий голос Велшахрууна едва прорвался сквозь рёв разъярённой плазмы и грохот взрывающихся камней.

— Безумный! Ты не понима…

Третьего удара плазмой крипта просто не выдержала. Магический карман Астрала, как бы он не был стабилизирован в горизонтах, при столь варварском отношении не мог не попытаться устранить причину дестабилизации пространства. Мысль эта ещё кружила в остатках моего сознания, когда спасительная контузия от удара шлемом уника обо что-то сохранившее твёрдость и незыблемость в разверзнувшемся аду распада материи отправила меня в нирвану беспамятства.

* * *

В сознание меня привёл чей-то истерический хохот, гулким эхом разносившийся надо мной и бьющий пульсирующей болью в виски. Я приподнялся на локтях, отметив, что лишился шлема, хотя модифицированный уник выдержал катаклизм достойно.

Похоже, что я не прошёл процедуру возрождения, иначе на нагрудной пластине не было бы дорожки из засохшей крови, скорее всего натёкшей из разбитого носа. Я похолодел от догадки, вскочив и завертевшись юлой. Уф. Короб со спецбоеприпасом на спине был цел, так как находился на месте. Дед предусмотрел механизм отстрела коробов со стрелами при наличии малейших признаков нарушения целостности защиты.

Тут только я сообразил посмотреть, где нахожусь.

Странное место. Под ногами то ли земля, то ли…слежавшийся пепел? Ни ветерка, ни запахов, странное гулкое эхо, а над головой…я согнулся от непроизвольного приступа рвоты. То ли травма головы, то ли зрелище. Небо в месте, где я очнулся (а небо ли?) напоминало гигантское скопление копошащихся на гниющей плоти червей. Конвульсивные движения, слизь и тихий омерзительный шелест пожирающих сочащуюся гноем розово-красную субстанцию одновременно отталкивали и в то же время притягивали взгляд.

— Нда-а, — я оглянулся по сторонам и совсем недалеко, шагах в двадцати увидел невозмутимо стоящего Велшахрууна, — вот же сволочь поганая, живой!

— Ты неточен в формулировках, квартерон. Я не живой…но и не мёртвый. Я парадокс, неподвластный ведению Трёх Сестёр или Многоликой. Я сам по себе!