Что, если я не последую приказам короля и вместо этого скажу, что после этой свадьбы Сайрус должен взойти на трон? Станет ли король Эмилиус отрицать мои слова, или ущерб уже будет причинен? Во мне достаточно веры в то, что Сайрус защитит меня от гнева своего отца. Или я хочу ему верить, что практически одно и то же?

Я нервничаю все больше, чем быстрее приближается начало церемонии, а после разговора с Зизой Лэйс мне жутко хочется сделать что-то безрассудное, просто чтобы доказать, что я могу себе это позволить.

Толпа еще не затихла. Я не вижу ни Камиллы, ни Данте. Надеюсь, Надия не решит сбежать в последний момент.

Я слышу дыхание, но не свое, и осознаю постороннее присутствие рядом. Я на него не смотрю.

– О чем вы беседовали с леди Зизой? – начинает Сайрус низким шепотом.

Мой румянец только успел сойти, как ему пришлось вернуться.

– Отсутствие благоразумия.

– Твоего или моего?

– На девяносто девять процентов твоего. Ты меня преследуешь.

– Будь милосердна. Я влюблен.

– Нет.

Рядом с нами, к счастью, никого нет, а болтовни в зале достаточно, чтобы заглушить наш диалог. Я бросаю взгляд на короля. Он занят с одним из гвардейцев Имперской стражи, который что-то шепчет ему на ухо.

– Нам правда нужно вести этот диалог прямо сейчас? – бормочу я. – У людей есть глаза и языки, после они будут болтать.

– Люди всегда говорят. Это последний раз, когда у меня есть шанс поговорить с тобой до того, как начнется церемония, о которой я могу пожалеть. И я им воспользуюсь. – Я слышу, что принц топчется на месте. – Что, если я скажу, что хотел бы видеть тебя со мной у алтаря?

В этот раз я смотрю на Сайруса. Его улыбка как крючок. То, как он это сказал, наполовину в шутку, наполовину всерьез, звучит так же правдиво, как любая выдумка. Или, может, это полу-любовь, полу-ненависть – две стороны одной судьбы. Эта дерзость – почти признание, действие, которое можно потом отрицать.

Я не должна его поощрять. Но хочу знать, и мой вопрос звучит не громче дыхания:

– Ты меня любишь?

Ответ, кажется, вертится у него на языке, и он меняется по мере того, как тяжелеет мой взгляд.

– Перестань пытаться угадать, что я хочу услышать. Есть да или нет. Ты меня любишь?

– Я не знаю, – шепчет он, каким-то образом умудряясь выбрать самый раздражающий вариант ответа из всех возможных.