Я подношу свою все еще кровоточащую ладонь к его губам:

– Пей.

Сайрус тянется вперед, словно запах крови пробуждает в нем какой-то древний инстинкт, но потом сомневается. На его лице появляется отвращение, и я понимаю, что человеческая его часть этого делать не хочет.

– Ты должен, – я прижимаю ладонь к его губам.

Инстинкты берут верх, он обнажает клыки. Проколы от его укуса горят, как свежее клеймо. Не будь я к этому готова и не страдай мое тело от макушки до пят, то не выдержала бы этого, но я лишь впиваюсь ногтями в его покрытую корой кожу и держусь, несмотря на боль.

Он держит мою ладонь, прижав меня к себе, и пьет, жадно, взахлеб, клыками прогрызая новые вены. Я вскрикиваю, почти теряя сознание, но он прижимает мое ослабевшее тело ближе.

Я не знаю, как много времени прошло, но рога перестали расти. Розы завяли и потемнели. Его тело дрожит с каждым глотком. Когда он проводит языком по ране в животном порыве, она заживает, оставаясь рваным красным шрамом.

Его конечности наконец начинают возвращаться на свои места. Он проходится языком и по более мелким моим ранам: царапинам от шипов на ногах, порезам на плечах. Остатки коры на его коже осыпаются, и вот на меня вновь смотрит тот Сайрус, которого я знаю. Кровь размазалась по его губам и подбородку. Если бы не рога, что остались венчать его голову, можно было бы подумать, что по его лицу размазана помада возлюбленной.

Но…

– Твои глаза, – шепчу я. Или перемена в их цвете лишь игра света? Его глаза всегда были зелеными, но не настолько яркие, как только пробившийся росток в Фейском лесу. Почти светящиеся, как пара зачарованных драгоценных камней.

Сайрус поворачивается к зеркалу. Видно, что ему больно подниматься на ноги. Хоть его порезы и не кровоточат, их слишком много. Остатки одежды висят на нем лохмотьями, насмехаясь над его происхождением.

Он смотрит в зеркало еще минуту, проводя пальцами по лицу, прижимая их к шраму на груди. В остальном он выглядит как человек. Но чувствует ли он себя человеком?

Я не знаю, что должна ему сказать. Прости меня за то, что я пыталась тебя убить? Забрать жизнь так легко. Один взмах ножа в порыве ярости. Плоть поддается, не оказывая особого сопротивления. Это должно быть куда сложнее, совершить что-то столь фатальное.

– Я понимаю, почему ты хотел бы никогда меня не встречать, – наконец, произношу я. И это самое близкое к извинению, что я могу ему дать.

Свечи почти прогорели. Они были зажжены еще до того, как меня привели сюда. Это чудо, что нас еще не нашли. Как Сайрус объяснит произошедшее? Никто не поверит ни в одну историю, которую предложу я. Меня за это не простят, и я не думаю, что достойна прощения.