Винтовая лестница кажется бесконечной, но внезапно она заканчивается высокой железной дверью, которая отворяется от легкого прикосновения.

Я не готов к тому, что оказывается за ней: большая купольная комната со стеклянным потолком. Это своеобразная обсерватория. Не хватает только телескопа. Стены увешаны нашими с отцом звездными картами. Стол в конце помещения завален книгами и рукописными заметками. Вся комната провоняла гнилью, землей и листьями и гудит от жутковатого электричества, хотя я не вижу ламп. В центре стоит пустой железный стол, не считая кучи пузырьков и ножа на нем. На фоне всего остального он смотрится неуместно.

Я обхожу комнату, растерянность и любопытство ненадолго притупляют мой гнев. Попутно рассматриваю карты; их тут тысячи, начиная с тех самых пор, когда король нанял отца в качестве астронома и подарил ему дом на опушке леса. Кто-то – предположительно, сам Элинион – оставил мерцающими серебряными чернилами неразборчивые записи почти на каждой карте.

Я обхожу половину комнаты, прежде чем мой разум начинает улавливать связь. Все записи сосредоточены вокруг созвездий, которые сместились во время невероятного метеоритного дождя: Туисог Милейниг – Злобный Принц и Морвин – Дева. Легенды гласят, что Принц украл корону и Морвин погналась за ним, чтобы вернуть ее; она следует за ним по пятам, но никак не может поймать.

Я наблюдаю за продвижением этих двух созвездий от карты к карте из года в год. Осенью и зимой они соскальзывают с видимой половины эклиптики, а весной возвращаются. Они почти не меняются, даже спустя десятилетие, что в принципе и неудивительно. Я заканчиваю осмотр напротив двери, с которой начал, и нахожу последние карты – на них отмечено положение созвездий после метеоритного дождя. Морвин поглотила Злобного Принца, а яркая звезда, представляющая корону, горит посреди нее. У ее правого плеча скучены восемь других ярких звезд, а слева и у ног их бесчисленное количество. Я помню, что их было слишком много, чтобы отметить все.

Во мне постепенно укореняется понимание. Я снова расхаживаю по комнате и изучаю карты, пока они не приводят меня к последним.

Подхожу к столу, копаюсь в страницах с записями – снова этот неразборчивый почерк и серебряные чернила. Книги древние: корешки потрескались, страницы ломкие. Я открываю несколько из них. Они написаны на том же языке, что серебряные заметки, но меня поражает не текст, а изображения. Некогда яркие краски давно потускнели, но они напоминают иллюстрации из детской книги сказок. Тут есть картинка с русалками, загорающими на камнях на фоне водопада, их длинные волосы едва прикрывают грудь. Я краснею и переворачиваю страницу. Дракон выдыхает пламя на океан, превращая его в пустыню. Дальше идет картинка с мужчинами, сделанными из камня, – королевская семья едет на охоту. Затем изображение прекрасной лесной нимфы, в ее зеленых волосах спутаны синие колокольчики, тело облачено в платье из коры и листьев. Я открываю следующую книгу и нахожу похожие иллюстрации.