Я кручусь в его хватке, пока он тянет меня через двор на кухню, но из его рук не вырвешься. Его пальцы впиваются глубоко в предплечье. Нож сильнее прижимается к шее. Что-то влажное и теплое стекает за воротник. Я вспоминаю, как порезалась за чисткой картошки и чуть не потеряла сознание в объятиях Оуэна.

Оуэн! Где же он? Я тянусь к нему, пока Пожиратель тащит меня по дворцовым коридорам, мимо неподвижных рядов пленных вязов, в комнату с одним крошечным окном, выходящим на северное небо. Он толкает меня на пол, и я приземляюсь на руку. Та неправильно выгибается подо мной, и за этим мгновенно следует острая, яркая боль.

– Меня ждут кое-какие дела, – говорит Пожиратель. – Но я скоро вернусь.

В его словах чувствуется искренность. Опасность. Обещание мук.

Я ловлю нить души Оуэна. Он далеко от Пожирателя, в безопасности.

Король выходит в коридор и закрывает за собой дверь, запечатывая меня внутри.

– Стойте!

Я подлетаю к двери и колочу по ней бесполезными человеческими кулаками.

Но Пожиратель запер меня в ловушке.

Я девушка в клетке.

Дерево в горшке.

Выхода нет.

Я снова тянусь к душе Оуэна. Он уже не под землей. Его душа пылает от ярости. И я знаю, куда он направляется.

Прямиком к Пожирателю.

Глава сорок седьмая. Оуэн

Глава сорок седьмая. Оуэн

Во дворце слишком тихо. В коридорах пусто, длинные ряды деревьев в горшках откидывают жутковатые тени в свете масляных ламп. Я прячусь за каждым углом, внимательно прислушиваюсь, прежде чем подняться по лестнице, но можно и не утруждаться. Мне никто не встречается. Может, все придворные по-прежнему в бальном зале. Как и сам король.

Ярость сжигает меня изнутри. Сейчас я не могу думать о своем горе. Иначе оно меня сломает. Все, что у меня осталось, – это гнев.

В личную башню короля ведет узкая, плохо освещаемая винтовая лестница – раз никто не зажег лампы, вероятно, там пусто. Мне это только на руку. Я подожду его.

Крепче обхватив нож, я гадаю, каково будет вогнать его в сердце ублюдка.