– Вы тоже все поняли? Как будто они говорили ираканито!

– Лиз! Это не одна из твоих театральных пьес. Сядь и заткнись!

– Да, но это не повод забыть о вежливости…

– Что это было? – проворчал Менг Чу в сторону Энея.

– Злые спартанцы…

– И что ты сделал, чтобы разозлить их, Эней?

– Замолчите! Никто не говорит, пока я не разрешу!

Менг Чу резко повернулся к Энндалу:

– За кого ты меня принимаешь, паладин из темных краев Запада? Разве ты не думаешь, что генерал из Поднебесной Империи знает, когда говорить, а когда молчать?

Оанко схватил Менг Чу за руку и, не произнося ни слова, умолял его замолчать. Менг Чу вырвался, пребывая не в лучшем настроении, но ничего не сказал.

– Спасибо, – вздохнул Энндал, глядя генералу прямо в глаза.

Эней в течение долгого времени терпел убийственный взгляд генерала. В молчании они смотрели, как солнце достигает вершины высоких гор на западе и исчезает.

Вскоре после этого Энндал отправил Оанко исследовать местность. Крики солдат давно стихли, но Энндал настаивал на том, чтобы они оставались в укрытии и по возможности были незаметны.

– Пришло время поговорить, – наконец объявил рыцарь после возвращения разведчика. – Эней, будь честен. Теперь больше нечего терять, кроме, возможно, нашего времени.

Эней прочистил горло и заговорил, словно пытаясь взять свои слова обратно:

– До того как я исчез и встретил вас, я находился на передовой в крупном сражении и… я… я не выдержал… Я нарушил… нарушил строй. Я упал назад. Сомкнутые ряды – в этом наша сила. Мой генерал получил стрелу в шею. Это вывело войска из равновесия, и мы проиграли. Спарта не может проиграть битву. Они… не были довольны.

– Ты мог бы предупредить нас, – сухо сказал Энндал.

– Я надеялся, что…

– Ты надеялся! – воскликнул Менг Чу. – И скажи, на что же ты надеялся, приводя к нам спартанский батальон?

– Я боялся и не думал.