Отмерла, выскочила из комнаты, пронеслась вихрем по дому, открыла дверь и снова замерла, уже на крыльце.

Города не было. Вокруг расстилался редкий лес с вековыми деревьями — соснами, ясенями, дубами… Между стволов над еще невысокой травой качался золотой туман. Он закручивался над кустами и мхами и таял в свежем утреннем воздухе. Поблизости от дома высился огромный муравейник — не меньше полутора метров высотой. От крыльца в глубь леса уходили две колеи — следы от колес. Значит ли это, что в мире еще остались люди? И замок Алой зари еще существует?

— Ну вот и все, — сказала я вслух неведомо кому.

Вот и произошло то, чего я в глубине души опасалась, но что было предсказуемо. Я осталась одна из всех жителей… города? Герцогства? Возможно, в Зальдене еще Нинель осталась. Но подобное соседство меня совсем не радовало. Хоть бы Северин не исчез! Мысль о том, что мне придется идти в тень одной, пугала.

— Хорошо, — снова произнесла я вслух, обращаясь к невидимому собеседнику. — Я подожду. До вечера. Если карета за мной не прибудет… Тогда я пойду в тень… одна.

Тут голос мой дрогнул, потому что мне стало очень жаль себя. Я посмотрела на набухающее золотом небо над лесом и отправилась завтракать.

— Что ж, Тина, — согласилась с моими рассуждениями тетушка Аниль. — И жаль мне отпускать тебя одну в изнанку, но, видимо, ничего не поделаешь. Если больше некому, то придется тебе.

— Придется, — вздохнула я.

Лавка, как и дом, никуда не делась. Я полюбовалась ровными рядами коробок. Погладила их ласково рукой.

— Вот мы и остались не у дел, мои дорогие, — грустно сказала я им.

Мне было до слез жаль моей работы. И катушек жаль. И нашего уютного домика. Он ведь тоже исчезнет. Все рано или поздно пропадет. Возможно, вслед за людьми начнут исчезать животные, растения, а потом и сам мир скатится к первобытному хаосу. И самое ужасное будет, если мне как попаданке, не принадлежащей этому миру, придется до конца наблюдать за его гибелью. И Северин исчезнет. Если еще не исчез. Тут сердце сдавило такой болью, что я даже согнулась пополам. Нет! Он не может! Он не смеет!

Я уселась на крыльце ждать. А больше мне все равно нечего было делать. Сидела и слушала радостно поющую в лесу кукушку. Может, спросить ее, сколько мне лет осталось? Скорее уж, месяцев, если не дней. Ой, лучше не надо, а то еще ответит, как в том анекдоте.

— Кукушка-кукушка, а сколько мне жить осталось?

— Ку!

— А почему так ма…

Не надо знать свое будущее. Это сильно демотивирует. Узнаешь, что все плохо закончится, и лапки сложишь. А если узнаешь, что все хорошо будет, то тем более сложишь — чего дергаться-то, раз и так все хорошо. Невольно мне припомнились слова Северина о самосбывающемся предсказании. Знал ли Часовщик, к чему все идет? Знал ли он, что будет?