– В большом количестве. Пришлось пересмотреть кипу документов и пообщаться со множеством людей. Точнее, общались в основном полицейские служащие в губерниях, я лишь проанализировал и структурировал. С кого предпочтительнее начать?

– С Язвицкого, пожалуй.

– У него как раз всё более-менее благополучно, если можно так сказать. По крайней мере, было до его шестнадцати лет. Единственный ребёнок, любимый сын, семья добропорядочная, преуспевающая, отец не рукоприкладствовал. Увы, внятных причин смены уклада жизни и системы ценностей я пока не обнаружил. Да, он общался с представителями различных политических течений, в том числе радикальных, но ни к одним не присоединился.

– Мой старшой в семнадцать, помню, взбрыкнул. Марксистами увлёкся, радикалами, – вклинился Горбунов. – За честный рабочий труд стал призывать. Так я быстро его охолонил-то. Ремня дал да к золотарям подсобить отправил на месячишко. И, скажу тебе, быстро он к тяжкому труду охладел. В университет запросился.

– У каждого свои методы воспитания. Я продолжу?

– Да, пожалуйста. Что там Самокрасов?

– Здесь, безусловно, трагический жизненный поворот. Анисим, да будет мне дозволено сказать, предполагаемый плод адюльтера. Ошибка молодости матери с заезжим скульптором. Впрямую, конечно, никто не говорил, но все догадывались. Городок небольшой, всё на виду. И внешностью, и характером мальчик сильно отличался от младших братьев и сестёр.

– Служил постоянным напоминанием о грехе?

– Вероятно. Поэтому при первой возможности он уехал в Москву и с семьёй общение прекратил. Пытался отыскать предполагаемого отца, но неизвестно, нашёл ли.

– По крайней мере, понятно, отчего у Самокрасова такие амбиции. Хочет доказать, что тоже не обделён талантом. А что с Франком?

– Отец в его воспитании никакой роли не играл, а вот мать, как рассказывают, очень строгая и властная женщина. Она не демонстрировала особой привязанности к ребёнку. Сын с раннего детства обучался в английском частном пансионе для мальчиков, домой приезжал пару раз в год. Про британскую систему воспитания мы наслышаны – жёсткий устав, суровый быт, ежедневная муштра…

– Вот правильный подход! – снова перебил Горбунов.

«И как он умудряется сочетать такую грубую методику с любовью к детям? – удивился про себя Митя. – Семён же добрый человек, это видно. Но в некоторых вопросах совершенно непреклонен».

– Его родители ещё живы? – спросил сыщик.