– Увы, мой юный друг. Моё поле битвы – таблицы и графики котировок.

– Дмитрий, а вы играете?

– Как сказать… В университете я был капитаном команды по лаун-теннису.

– О, мой нежданный спаситель! Всё, прекрасная Полина, мужская команда готова.

– Фёдор! Нужна твоя помощь с сеткой! Я покажу, что делать.

– Ох, что за игры они затеяли посреди дня.

– Анюта, не ворчи. Пусть молодёжь резвится. Ах, я в их годы была такой же легконогой и бойкой. Теперь только и осталось, что степенно пить чай до послеобеденного сна. А нет ли ещё этих чудесных волованов?

– Разумеется, дорогая. Варя! Принеси ещё закусок!

* * *

«Вот умеет же самую безобидную беседу превратить в битву», – размышлял Митя, глядя на деловитую Полину. Та уже успела забрать у Фёдора кувалду и теперь сама забивала колышки и размечала границы поля, не подпуская никого к ответственному делу.

И тем не менее нечаянный выходной проходил легко и приятно. Компания Мите понравилась. Все были любезны и приветливы. Анна Петровна выглядела благосклонной и доброжелательной. Её подруга, княгиня Фальц-Фейн, бросила на сыщика пару соблазнительных взглядов из-под длинных ресниц. Не флиртуя – лишь оттачивая наработанный годами приём. Сонин папа Николай Сергеевич оказался располагающим человеком с крепким рукопожатием. Говорил немного, по делу, показал неожиданно серьёзное владение вопросами организации правопорядка и даже похвалил московскую полицию за грамотное руководство. Такое было лестно услышать.

Александра Мамонтова сегодня не выглядела бледной тенью, как в прошлый приезд. Тихо улыбалась и даже шутила. А ещё за столом оказались двое новых людей – Григорий Башмаков и Владислав Ирецкий. Две полных противоположности. Башмаков – белёсый, грузный, медлительный, затянутый в тесный сюртук. Ирецкий – худой, чернявый, подвижный, ухитряющийся одновременно говорить, пить и что-то показывать. Наблюдая, как приветливо Анна Петровна поглядывает то на одного, то на другого, Митя вдруг ощутил укол досады. Так не смотрят на обычных друзей семьи. Так прицениваются к предполагаемым родственникам. Взглядом будущей тёщи.

Интересно, догадывалась ли Загорская-младшая об этих потенциальных торгах? Сложно сказать. Судя по лицу, Соня просто была счастлива. Митя незаметно её рассматривал, подмечая, что за месяц девушка избавилась от болезненной худобы и вернула обычный румянец вместо больничной бледности.

Соня выглядела отдохнувшей и безмятежной. И красивой. Почему он раньше не замечал, какая она… обворожительная? Есть всё-таки прелесть в этих летних девичьих нарядах – лёгких, воздушных, не скрывающих изящества форм. Подчёркивающих тонкую талию, грациозный изгиб шеи и матовость кожи. Как он раньше не обращал на это внимания? Почему не разглядел хотя бы эти милые ямочки на щеках?