– Пшт! Соня! – раздалось вдруг в холле.

– Лина? – Софья увидела, как подруга машет рукой из приоткрывшейся неприметной двери.

– Ты почему здесь? Я же сказала: зайди с другого входа – и сразу в гримёрные.

– Хотела интерьеры посмотреть.

– Пойдём быстрее! – Полина Нечаева схватила Соню за руку и втащила внутрь.

Они долго петляли полутёмными коридорами, пока не добрались до ещё одной двери, за которой обнаружилась небольшая гримёрка.

– Чёрт знает что! – выругалась Полина, падая на банкетку у зеркала. Достала пуховку и начала нервно пудрить лицо.

– Волнуешься перед премьерой?

– Я? – Подруга скептически изогнула бровь, но, заметив в отражении ироничный Сонин взгляд, расхохоталась. – Ну да, кого я обманываю? Волнуюсь страшно. Гримёрка тесная, платье ужасное…

– Очень красивое, – попыталась подбодрить актрису Соня.

Сценическое платье на вешалке отливало тёмными, глубокими оттенками синего и зелёного. Длинное, прямого кроя, оно выглядело обманчиво простым, но изысканным. Рядом висел атласный плащ с большим капюшоном – ярко-зелёный, как свежая трава, украшенный по подолу растительными орнаментами. Сама жизнь. То, что надо.

– Ну ладно. Это я так. – Полина схватила карандаш и начала подрисовывать и без того идеальный глаз. – Ты не видела Зиночкино платье. Вот там и правда тихий ужас. Наяда бездарная.

Видимо, градус ревности между двумя ведущими актрисами к моменту премьеры достиг точки кипения.

– Не думай о ней. Ты лучшая, даже не сомневайся.

– Кстати. – Подруга разгребла на столе ворох косметики и конфетных фантиков. – Твои билеты. Два, как просила. Первый ряд партера, ничего не пропустишь.

– Спасибо.

– Надеешься, что твой… фараон всё-таки появится?

– Не надо о нём так… снисходительно. Он хороший, – запротестовала Софья.

Полинины слова показались очень обидными. Ну почему два самых близких в её жизни человека не могут между собой договориться? Соня вдруг поняла, что, представив сейчас в голове «самых близких», даже не вспомнила о родителях и брате.

– Прости, перегнула палку. – Полина повернулась и протянула руку. – Это всё нервы. Без обид?