– Полечка – умная девушка. Видит людей насквозь.
– А если она ошибается?
– А вы сами подумайте. Мозги-то вам вроде взрывом не отбило.
* * *
Ажиотаж у «Елисеевского» не спал и через неделю после обнаружения страшной находки. Напротив – желающих поглазеть на ту самую витрину, кажется, прибавилось. Митя шёл по Тверской мимо магазина, с удивлением наблюдая кучу зевак у входа.
И почему людей так тянет на места преступлений и катастроф? Неужели сильных впечатлений в собственной жизни не хватает?
Митя свернул в Камергерский переулок и, обойдя сзади Большой театр, купил в Солодовском пассаже коробку абрикосовской клюквенной пастилы. Проходя по Кузнецкому Мосту, на всякий случай ускорил шаг возле ателье мадам Шаттэ. Обошлось. Пышная Виктория за стёклами не промелькнула. А вот модный дом месье Франка по соседству выглядел заброшенным. Двери закрыты, в окнах темнота, дорожка перед зданием не почищена.
Погода, хоть и морозная, радовала ярким солнцем. Прав был доктор: ежедневные прогулки – лучшее лекарство. И голову прочищают, и организму дают хорошую, но не выматывающую нагрузку. Дмитрий и сам не заметил, как прошёл весь путь до Чудовского переулка, практически не устав.
В доме Загорских всё было по-прежнему. Так же светло, уютно и пахло свежей выпечкой. Соня выскочила из дверей в прихожую – стремительная и взволнованная. Сыщику даже на мгновение показалось, что она хотела броситься ему на шею.
– Митя! Как я рада, что ты пришёл!
Глаза у Сони сияли, и Самарин вдруг подумал, что он полный идиот, который непонятно почему так долго тянул с визитом.
– Здравствуй, Соня. Я с извинениями за долгое отсутствие и с подарком.
Дмитрий протянул коробку с пастилой. Соня взялась за неё, накрыв его пальцы своими, и Митя не смог разжать руки. Наверное, они долго так стояли, держась за упаковку с обеих сторон и не замечая ничего вокруг, потому что через несколько минут рядом послышалось деликатное покашливание. Сыщик очнулся и выпустил коробку из рук.
– День добрый, Анна Петровна.