Глава 30.

Лив сидела в своей пустой квартире, в руках – бокал с терпким вином. Красное, как кровь, оно напоминало ей о том мире, от которого она так стремилась убежать. Телефон лежал рядом, чёрный, безжизненный. Грусть, вязкая, пронзительная, обволакивала её. Это была не тоска по Дориану, не остатки разбитой привязанности, а острая боль по утраченной невинности, по прежней Лив, по простой, незамутнённой возможности просто жить.

Внезапно раздался тихий, но настойчивый стук в стекло. Лив вздрогнула так резко, что вино плеснуло на руку, оставляя липкую красную дорожку. Она подняла голову, затем медленно, с нарастающим ужасом и недоверием, повернулась к балкону. Там, за матовым стеклом, едва различимый в темноте, словно порождение самой ночи, стоял Дориан.

Его появление было таким же внезапным и беззвучным, как всегда — словно он материализовался из самой тьмы. Он выглядел безупречно, как будто только что сошёл с обложки модного журнала: тёмный костюм безупречно сидел на его стройной фигуре, волосы идеально уложены. Но при ближайшем рассмотрении Лив заметила в его глазах неуловимую усталость, лёгкое напряжение в уголках губ. Может быть, ей просто отчаянно хотелось это видеть, чтобы найти хоть какую-то трещину в его безупречности.

Это было невозможно. Она не верила своим глазам. После всего, что он сделал... После всего, что она пережила.

— Зачем ты... — начала Лив, но слова застряли в горле.

Дориан открыл балконную дверь и вошёл. Его движение было таким плавным и бесшумным, что он казался призраком, скользящим по воздуху. Прохладный ночной воздух ворвался вслед за ним, заставляя Лив не просто вздрогнуть, а содрогнуться до самых костей.

— Лив, — его голос был низким, бархатным, полным той обволакивающей нежности, которая когда-то так её зачаровывала. — Ты выглядишь... опустошённой. Я ощущаю это.

Лив сжала челюсти.

— Что ты здесь делаешь?! Разве тебе недостаточно того, что ты уже сделал?!