Подойдя ко входу в дом ярла, стражник, шедший впереди, обернулся.

– В тронном зале веди себя тихо и говори тогда, когда спрашивают непосредственно тебя. Любой посторонний звук из твоего рта – и тебе отрежут язык, – сказал стражник.

– Благодарю за наставление, – ответил Тхингалл, широко улыбнувшись. – Не будем тогда заставлять вашего ярла ждать.

Когда они вошли внутрь, Тхингалл осмотрелся. Это был один большой зал, обнесённый дубовыми стенами, с высоким углубленным потолком. Посреди горел в продольном каменном сооружении огонь, возле которого стояло двое из приближённых ярла. По обеим сторонам возвышались ступени на второй ярус, с которого на пришедших наблюдали ещё несколько людей, оперевшись локтями за оградку.

Тхингалла медленно повели вдоль этого странного, как показалось каджиту, каменного сооружения. Ярл сидел на другом конце зала, облокотившись локтем на подлокотник своего ярко-кремового цвета трона. Его престол находился на широком, невысоком каменистом возвышении квадратной формы. Рядом с ярлом стояло двое. Один из них был облачён в имперскую броню, стоял справа от ярла. Вторая же была альтмеркой – представительницей расы Высших эльфов, облачённая в богатую одежду.

Пленника остановили возле подножия возвышения. Ярл, что-то обсуждая с альтмеркой в пол голоса, замолчал и посмотрел на каджита, лишь только того подвели к нему. Хладнокровным взглядом он осмотрел Тхингалла. Его лицо было каменным, равнодушным, глаза источали чувство лени и апатии.

В зале было довольно-таки тихо. Краем уха каджит уловил перешёптывание людей на втором ярусе, но не сделал и треть оборота головой, чтобы посмотреть туда. Его взгляд был скреплён со взглядом ярла, словно стальными цепями, не дающими одному отречься от другого.

– Значит, это и есть наш бунтарский каджит, – наконец неохотно произнёс ярл, потирая одним пальцем свой висок. – Добро пожаловать ко мне в гости, так сказать. Я Сиддгейр, ярл этого города и управитель всего, что находится за его пределами, вплоть до границ Вайтрана и Предела, – закончив, он посмотрел на альтмерку, потом снова перевёл взгляд на каджита. – Мне донесли, что ты приезжий. Приехал по тракту со стороны Вайтрана. При тебе не было ничего, кроме твоего коня, меча и рюкзака. Что привело тебя в мой город?

– К несчастью, дурные вести, – ответил каджит.

– Дурные вести – это обыденное явление, с которым я сталкиваюсь каждый раз, лишь только ступаю на пол с кровати по утрам. Сейчас неспокойно. Война, хаос, разруха. Бандиты подняли головы и грабят поселения. Дурного полно в наши дни. Можно сказать, дурное стало обыденной штуковиной в нашей провинции. Так скажи мне, каджит, почему ты думал, что тебе я окажу услугу, посчитав твои дурные вести из ряда вон выходящими? – закончив, ярл приподнял одну бровь. – Помимо этого, ты осмелился устроить бойню с моими защитниками правопорядка. Посягнул своим мечом на закон. Думаешь, после такого преступления я сочту нужным выслушивать дурные новости от того, кто сам чинит дурные дела?