– Я не рассчитывал, что моя лапа схватится за меч в этом городе, – сказал каджит. – Думал, что здесь царит справедливость и безопасность, чего не скажешь об окрестностях за стенами вашего города. Но я ошибся, когда увидел, как группа ваших защитников закона избивала маленькую девочку в переулке за то, что от голода ей пришлось воровать еду на рынке, тем более за один несуразный кочан капусты.

– Нищие, попрошайки, голодающие есть везде, – хладнокровно ответил ярл. – Не моя забота, что кто-то не нашёл себе места в городе. Работа есть. Если нечего накрыть на стол, то вперёд – иди работай и зарабатывай септимы, кто мешает? А воровство должно караться. И ещё сильнее карается то, что это воровство пытается выгородить и защитить.

Каджит замолчал. Он бегло осмотрел стену, возвышающуюся позади трона, на которой на овальном фиолетовом щите красовалась огромная оленья голова с огромными рогами. Никогда ранее каджит не видывал такого размера оленей. Даже до того, как потерял память.

– Поэтому повторюсь, – продолжил ярл. – Почему я должен тратить своё драгоценное время на то, чтобы выслушивать твои новости? У меня и других забот полно.

– Думаю, Вас интересует то, что творится за стенами Фолкрита? – спросил каджит, посмотрев на ярла.

– Я знаю, что там творится. Я говорил раннее, что в провинции неспокойно. Но это временно. Цикл меняется: когда стабильность, когда разруха. Тем более эта война, которая длится уже не один год. Весь тот хаос, что творится за стенами города, оправдан.

– То, что творится за завесой хвойных лесов, никак не может быть оправдано войной, ибо оно не связано с желанием одних заполучить власть у других, – ответил каджит.

– О чём ты говоришь? – спросил ярл, снова приподняв бровь.

– Я жил с общиной, – начал Тхингалл, не спеша осматриваясь. – Каджиты обустроили свой лагерь в глуши фолкритского леса, вдали от всех невзгод этого мира. Присоединился я к ним относительно недавно. Пару месяцев назад меня раненого принесли к ним, вдохнули в меня новую жизнь и поставили на лапы. Компания была весьма добродушная. Общий язык я нашёл со всеми очень легко. Я стал членом небольшой семьи. Жили мы обыденной, непринуждённой жизнью. Нашими повседневными занятиями были охота, чтобы прокормиться, тренировки, чтобы защитить себя от всяких угроз, торговля возле города. Мы редко покидали лес и отправлялись в пути, но делали это, ибо нуждались не только в деньгах и разного рода товарах, но и новостях, чтобы быть готовыми к чему-то плохому. Мы не знали точно, к чему, но старались быть готовыми в любом случае.