– То-то же, пусть отведают гнева Талоса! Продали свои жалкие шкуры для сохранения своего состояния… – пробурчал Гейрлейв Медвежья Лапа.

– В городе нас поддерживают Серые Гривы. Я надеюсь, они внесут свой вклад в наше дело. Война отнимает много ресурсов и жизней. Эх, шесть тысяч голов…. – Галмар взял кружку, сделал пару глотков, со стуком поставил её на стол, опёрся руками о стол и бросил глаза на карту, изучая её. – Не помешало хотя бы десять, тогда было бы чему радоваться.

– Не количество побеждает в битве, – сказал Рогвальд Стальная Жила.

– Верные слова, мой друг, – сказал Галмар, посмотрев на норда. – Я всё ещё помню ту бойню в осаждённой крепости, когда сорок солдат, сорок нордов сдержали многотысячный гарнизон остроухих ублюдков, защитив крепость до прихода подкрепления. Большая цена была заплачена… Семь дней мы вели оборону и на восьмой нас осталось около семнадцати…

– Мы отомстим за смерть наших товарищей, когда изгоним последнюю остроухую мерзость с нашей земли! – воскликнул Ёрунд Снежный Молот, жадно глотая эль.

– Грозные слова, мой друг, – сказал Галмар, посмотрев на норда. – Туллий, должно быть, нервничает, – продолжил он. – После нескольких попыток прорыва на север, он сильно обескровил свои силы. Они поредели, а сейчас подкрепление не подступает к нему. Император боится тратить все свои силы в этой войне. Поэтому, будем надеяться в грядущей битве на силу нашего оружия и волю нашего Брата.

– Имперцы совершили большую ошибку, когда войско напало на Данстар. Они пролили кровь на земле, что впитала в себя не только кровь всех наших предков, но и силу и волю богов! А куда им, жалким молокососам, что дерутся лишь за деньги и из-за робости перед приказами их легатов, воевать против наших Братьев, которых сами Боги ведут на эту войну к одной лишь победе?! – воскликнул Гейрлейв Медвежья Лапа.

– Мудрые слова, друг мой, – ответил Галмар, посмотрев на норда.

В шатёр вошёл каджит. Остановившись у выхода, он взглядом окинул всех присутствующих. Вожаки обратили на него свои взоры. Скьёльд Дубовая Кость, глядя на каджита, жадно глотал эль, что стекался по его широкому подбородку.

В шатре повисла тишина. Были лишь слышны возгласы, разговоры, да лязг точившихся клинков снаружи в лагере.

– Чего тебе? – спросил Галмар, посмотрев на каджита голубыми глазами из-под своего шлема из медвежьей головы. В такой позиции этот норд выглядел весьма устрашающе.

– Какого хрена ты разгуливаешь по лагерю, так ещё и не в путах? – спросил он, приподнявшись.

– Я пришёл поговорить, Галмар, – сказал Тхингалл, еле заметно сглатывая. Обстановка, что нависла в шатре, колом пробирала каджита, заставляя даже его нервничать, стоя перед этими хладнокровными воинами, забравшими не один десяток жизней и прошедшие не одну войну, в чьих глазах бушевала ледяная пурга.