Вожаки вновь переглянулись. Кто-то взглянул на каджита уже более нейтрально, изумлённый его резкой и яркой речью. Галмар тоже изменился в лице. Убрав руки с груди, он не спеша обошёл рядом стоящих и подошёл к Тхингаллу. Каджит, что был на пол головы выше этого старого телом, но всё ещё молодого душой воина, настоящего медведя, не боялся смотреть ему в глаза без всякой дрожи. Норд почувствовал это.

– Ну, хорошо, – ответил он. – Ты прав. Ресурсы быстро истощаются, а главный ресурс в этой войне – это люди. Да и нелюди тоже. Все, кто может держать оружие в руках и драться.

Норд обошёл его, каджит не поворачивался, лишь обернул слегка голову.

– Я видел, как ты машешь кулаками. Смог напасть на целую толпу и, Шор побери меня, уложить на лопатки не одного нашего Брата. А это не имперские молокососы, чтоб их! Это крепкие сукины дети, которые прошли тренировки, уже убивали и хотят крови вновь! Ты произвёл на всех впечатление, но твоя дурь заставляет нас держать тебя и твоих сородичей на поводке. Кто знает, что ожидать ещё от вас?

Норд остановился перед каджитом.

– Но, думаю, от тебя будет польза, если направить твою дурь в нужное русло. К раннему утру сюда стянутся все наши силы. Наша решимость велика! Мы не уйдём отсюда, пока ворота Вайтрана не окрасятся в цвет имперской крови, пока на стенах города не будут веять наши стяги! Любой из солдат, что сейчас в стельку напивается в лагере перед завтрашним боем и тот, кто всю ночь марширует в пути к Вайтрану, будет драться до последнего. Без страха.

Галмар медленно обошёл вожаков и вернулся на своё место, кинув взор на карту на столе.

– Пойдёшь завтра вместе со своими друзьями в авангарде, – сказал он, не поднимая глаз. – Если переживёте завтрашнюю Бурю – примем. Сдохните – значит, нам такие не нужны. А теперь ступай и нажрись, если тебе этого хочется, или поплачь вдали от всех, в тени деревьев. Делай что хочешь. Только под руки не лезь, не мешай. Свободен.

Когда каджит вышел, солдаты уже разбрелись. Никто более пленников не сторожил. Нисаба, Кейт, Джи’Зирр и остальные ждали его уже в лагере. Тхингалл подошёл к ним. Увидев его ещё у выхода, Нисаба резво встала, направилась ему навстречу.

– Ну что, как прошли переговоры? – спросила она, поравнявшись с ним взглядом.

– Галмар одобрил моё предложение, – ответил Тхингалл. – Завтра мы вместе со всеми отправляемся под стены Вайтрана и сражаемся с легионом.

Нисаба тревожно вздохнула.

– Значит, эта ночь действительно может стать для нас последней… – сказала она, поникнув головой.

– Нет. Послушай меня, – сказал Тхингалл, обхватив её лицо своими лапами и подняв глаза, заглянув в них, – я уверен, что будут ещё сотни ночей, такие же прекрасные, как и сегодня. Потому что горят звёзды на небе, горят очень ярко, как и надежда в моём сердце. Я не собираюсь умирать завтра и не дам умереть тебе или кому-нибудь ещё. Мы переживём, если будем сильными, все как один. Мы пойдём в авангарде. Будем биться на передовой, но вспомни, сколько мы уже пережили! Сколько крови мы пролили и сколько потеряли. Мы должны сражаться, так яростно, дабы смерть просто побоялась приближаться к нам. И мы будем так сражаться, все мы. Верь мне, это правильный путь, что освещает ярко надежда. Ты мне веришь, веришь, Нисаба?