– Не будем тогда просить друг у друга прощения за то, что произошло между нами тогда, в таверне, ибо наши сердца сделали это уже давно. Сделали это за нас, – сказала она.

– Я неправа была. Не понимала. Ты очень смелая, Кейт, и я стремлюсь стать когда-либо такой же, как и ты, – ответила Нисаба.

– Ну а ты, подруга, являешься очень сильной. Сильнее меня и куда мудрее. В этом я стараюсь поравняться с тобой, – сказала Кейт, посмотрев ей в глаза.

– И я верю, неистово верю в то, что в будущем мы обязательно достигнем тех высот, к которым стремимся, – сказала Нисаба.

Они обнялись, крепко и тепло. Нисаба закрыла глаза, улыбнувшись. Кейт сделала то же самое.

Потом, освободившись от объятий, Кейт обежала взглядом всех присутствующих, не обнаружив Джи’Зирра.

– Где Джи’Зирр? – спросила она у Нисабы.

– Я не знаю, – ответила каджитка, так же осматриваясь.

– Ладно, пойду поищу его, – улыбнувшись, сказала Кейт и, оставив свою кружку на пне, стала удаляться, растворяясь в толпе нордов.

Джи’Зирр стоял на опушке леса, скрывшись в завесе деревьев. Держа в лапе меч, он сделал им мах, беспокоя траву. Потом ещё один, глядя себе под лапы. Каджит не услышал, как позади появилась Кейт. Она молча наблюдала за ним, а потом спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Каджит обернулся ни сразу. Остановив свой очередной мах клинком по воздуху, он опустил лапу вниз.

– Готовлюсь, – сказал он, медленно повернувшись к Кейт.

– К чему? К тому, чтобы снова отнимать жизни? – спросила каджитка.

– Это другое, Кейт, – сказал Джи’Зирр.  – Да, в последнее время мы не вылезаем из лужи крови. Постоянно проливаем её. Но это другое… Не такое, как то, что ждёт нас впереди.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кейт, не спеша подойдя к каджиту.

– До этого времени мы сражались с исчадиями, убивали их, хотя я не уверен, что они живы были вообще. Возможно, у них и сердца нет. Их поддерживает только чёрная магия, даёт им «жизнь», если так её назвать можно. Это пустая оболочка из плоти, – сказал Джи’Зирр, глядя Кейт в глаза. – Но завтра… мы будем убивать живых людей, у которых есть сердце и душа. У которых семья и дети есть. Завтра кто-то останется вдовой, кто-то может сиротой стать. А те люди, что маршируют к стенам, вовсе не хотят убивать. Просто, это их долг, а не желание или смысл жизни. Вот в чём дилемма. Скажи, ты готова убить того, кого дома ждут родные?

Каджит приблизился к ней, посмотрел в её жёлтые глаза с узенькой оранжевой полоской вертикальных зрачков. Эти глаза были необычными.

Каджитка не ответила, лишь отвела взгляд в сторону.