Вынув клинок, Ахаз’ир вытер его о рукав, сплюнул, после чего сунул меч в ножны.

– Сегодня была очень насыщенная и жаркая ночь, – сказал он, помогая Старейшине подняться.

– Да уж… – коротко ответил каджит. – Староват я слишком… Староват…

Тела убитых Изгоев были разбросаны повсюду. Ахаз’ир снимал с них рюкзаки и начал осматривать их. Старейшина подошёл к своему коню, слегка погладил его, что-то прошептав ему на ухо.

Закончив осмотр, Ахаз’ир вынимал из них нужные вещи и перекладывал в оставшиеся целыми мешочки. Среди прочего оказался провиант, некогда бывший и так их, а также бурдюки, различные куски кожи, которые каджит выбросил, посчитав их ненужными. Потом каджит подошёл к лежащему чёрному плащу и поднял его.

– Хм, это куда лучше моей накидки, – сказал Ахаз’ир, снимая свою сиреневую накидку с плеч и надевая чёрный плащ. Застегнув его у шеи, каджит осмотрел себя. Подол чёрной льняной ткани падал до пяток, послушно трепыхаясь от каждого движения каджита.

Одно из тел вдруг внезапно застонало, пошевелилось. Ахаз’ир резко вынул клинок и подошёл к нему. Отрубленный Изгой начал приходить в себя. Каджит замахнулся для удара.

– Не стоит, Ахаз’ир, – остановил его Старейшина за спиной, оседлав коня.

Ахаз’ир посмотрел на него.

– Но он нас пытался убить.

– Сейчас обезоружен он и беззащитен. Убив его, ты не будешь лучше их, – ответил Старейшина, беря поводья. – Пора нам ехать. Светать начинает.

Немного подумав, Ахаз’ир сунул меч в ножны и подошёл к своему коню. Поправив ему поводья, он запрыгнул на него.

– Куда теперь же нам путь держать?

– К центру, – ответил Старейшина, слегка ударив своего коня. – Поедем в Вайтран, а там уже видно будет.

Не спеша топая, кони поехали по извилистым тропам каменистой пустоши, навстречу освещающемуся алыми линиями утреннему горизонту.

– Не трожь это! Положи назад! Это моё! – пробурчал омерзительный голос разбойника, что вцепился руками в серый рюкзак. Второй же, рассматривая содержимое наплечной сумки, вынул оттуда зелёный сапфир, покрутил его в руке, глянул на своего товарища.

– Ага, щщщас, – ответил он, кладя сапфир в карман. – Тебе и так до черта всяких блестящих штуковин досталось. Нет уж, эта херовина моя.

Двое разбойников сидели под огромным скалистым навесом, накрывающим своей тенью небольшое пространство возле огромных серых каменных валунов. Неподалёку горел костер, возле которого сидел ещё один бандит, глядя на связанного пленника, лежащего за костром между небольшими камнями. Его рот перекрыла туго завязанная повязка, поэтому он молча, с горечью в кошачьих глазах смотрел, как напавшие на него разбойники сейчас делят добычу между собой. Его конь, тёмный мерин, стоял возле небольшого кола, вбитого в землю, привязанный к нему поводьями. Распотрошив второй рюкзак, бандит в стальной пластинчатой броне увидел, как на землю упало что-то блестящее и серебристое. Присев на корточки, он поднял блестящую штуковину за серебряную цепочку. Пленник широко раскрыл полные отчаяния глаза. Это был амулет. Бандит злобно усмехнулся и надел его себе на шею.