Тхингалл, сложа лапы на стол, поник взглядом.

Музыка таверны переливалась со смехом и воскликами посетителей, стуком деревянных кружек и громких тостов, что доносились из-за столов.

– Дело, на которое ты отправляешься, Ахаз’ир, очень рискованное, – сказал Тхингалл, посмотрев на сидящего перед ним товарища. – Уверен, что тебе не потребуется моя помощь? Наша помощь, дружище?

Ахаз’ир провёл когтем по краю деревянного, в некоторых местах потресканного стола, взглядом наблюдая за своим пальцем. После перевёл взгляд на Тхингалла. Его морда скрылась за пеленой табачного дыма. Когда он отступил, Ахаз’ир сказал:

– Будут новые трудности, проблемы, задачи. Когда мы покинули Рифтен, то не думали, куда это нас заведёт. Сейчас мы с тобой находимся в самой гуще водоворота всех этих событий… Я отправлюсь в Рифтен не один, а с гарнизоном. В городе у меня есть друзья, которые мне помогут. Я в этом уверен. Пусть хоть даже один из них сделает это. Ну а ты давай оберегай остальных. Нисабу, Кейт, Джи'Зирра… Они намного младше нас с тобой, а всё рвутся в бой, на передовую… Им нужен здравый глас рассудка и твёрдое наставление, чтобы уберечь их от опасностей. Хоть они далеко уже не дети, но всё же. Тогда это делал Маркиз. Теперь должен это делать ты… – Ахаз’ир умолк, наблюдая, как на другом конце комнаты, сидя на стуле в углу в окружении посетителей, играла данмерка на лютне. После продолжительного молчания он продолжил, не отводя взгляда от бардессы: – Необходимо сейчас действовать на всех фронтах, дабы скорее достичь конца этой войны. Вас привечают в рядах Сопротивления. У вас уже есть авторитет. Вот и ведите Братьев дальше, к победе. Сражайтесь вместе с ними.

Он снова замолчал. Тхингалл не прерывал этого молчания, слушая активный шум таверны.

Потом Ахаз’ир потушил свою люльку, взял свою кружку, полностью осушил её, поставил со стуком.

– Ладно, Тхингалл. Пора отправляться в путь. Дела зовут, а время сейчас самое ценное и непомерное богатство, которое нужно беречь.

Каджит встал изо стола. Тхингалл поднялся, подошёл к нему.

– Удачи, дружище. Пусть твоему клинку всегда сопутствует успех в твоём предстоящем деле.

Он протянул лапу. Ахаз’ир принял её, крепко пожал, улыбнулся.

– Давай тут, сородич, не скучай без каджита.

Попрощавшись, Ахаз’ир, надев капюшон на голову, направился к лестнице, что вела на первый этаж таверны. Тхингалл вновь сел за стол, на место Ахаз’ира. Скрестив лапы на груди, каджит кинул взор в сторону толпы, что окружила бардессу, которая играла на лютне приятную и успокаивающую мелодию, сопровождая её тревожными словами старой нордской баллады, что повествовала о событиях давно минувших дней.