Дом, милый дом

Дом, милый дом

Яркое факельное пламя, горевшее над стальной подставкой, прикрученной в выпуклый и неровный камень, освещало тёмно-серую стену возле городских ворот. Ночные сумерки окутали желтоватые берёзы с золотистой листвой. Тьма царила кругом и лишь малое свечение навесного факела озаряло мерцающим светом небольшое пространство возле городских ворот Рифтена.

Слева от них, в дубовом стойле стояло три коня, утомительно опустившие свои морды и жевавшие остатки сена, разбросанного под их копытами. Возле ворот несли дежурство двое стражников, облачённых в кожаные чешуйчатые доспехи поверх кольчуги, которые были перемотаны наискось тканевым покрытием фиолетового цвета. Один из них был в стальном шлеме с закрытым забралом. Серебристая сталь отсвечивала яркие огоньки пламени на своей макушке. Стражник, скрестив руки на груди, стоял смирно. На его спине свисал огромный стальной молот, чья рукоять была такой длинной, что превосходила в высоту макушку стального шлема яйцеобразной формы, на конце которой суживалась тонкая заострённая игла.

Второй стражник стоял слева от него. Облокотившись о тёмный камень городских стен, он слегка дремал, посапывая себе под нос, изредка всхлипывая и что-то отрывисто бормоча.

Ночь была спокойной. Золотистые берёзы послушно прогибали свои эластичные ветви под дуновением лёгкого ночного ветерка. Золотистые листья срывались, кружились в воздухе и улетали, падая на пологую почву возле тракта, по которому ступал медленно конь со всадником, облачённым в чёрный плащ. Всадник тот смешался со тьмой ночи, спрятав своё лицо под чёрный свисающий капюшон. Его конь поднимался по извилистому тракту и направлялся в сторону городских стен.

Стражник в стальном забрале, которому не дозволено было спать, в отличие от своего напарника, что был выше него по званию, для которого несение службы ночью было изрядно утомительным и нудным, что веки сами слипались по своей воли, заметил во тьме неспешное движение тёмной точки. Она медленно приближалась. Миновав конюшню, точка показалась в виде силуэта, сидевшего на коне.

Вскоре конь вступил в освещенное пространство, выезжая из кромешной ночной тьмы. Всадник в чёрном капюшоне остановил коня подле стражников, поднял голову, осмотрел их. Его тёмно-голубые глаза перебежали от одного стражника к другому, остановились на втором, губы скривились в ухмылке.

– Не уж то дозволено спать на посту? Тем более в такое время суток, когда неизвестно, что смотрит на тебя через кромешную тьму? – спросил он, слезая с коня. Плащ приподнялся, и стражник увидел свисающий на поясе меч в ножнах с серебристой головкой на рукояти.