Нэчжа медлил, но Венка с готовностью повиновалась.

Рин сделала большой глоток, вздохнула и приложила пальцы к вискам. Ей казалось, что по рукам бежит ток, словно ее ударила молния. Рин прислонила голову к стене и зажмурилась.

В опьянении самое приятное – что все перестает иметь значение.

Можно думать о том, что раньше причиняло боль. Можно вернуться к воспоминаниям – об Алтане, горящем на причале, о трупах в Голин-Ниисе, о теле Кары на руках у Чахана – и все это уже не кажется мучительным и не вызывает дрожи. Можно вспоминать отстраненно и спокойно, ничто уже не имеет значения и не причиняет боль.

– Шестнадцать месяцев, – подсчитывал Катай, загибая пальцы. – Почти полтора года войны, если считать от начала вторжения.

– Не так уж долго, – заметила Венка. – Первая опиумная война длилась три года. – Вторая – пять. А сражения за наследие Красного императора заняли целых семь лет.

– Как можно вести войну семь лет? – удивилась Рин. – Неужели они не устали сражаться?

– Солдаты устают, – ответил Катай. – А аристократы – нет. Для них это просто большая игра. Наверное, в этом-то и проблема.

– Проведем мысленный эксперимент. – Венка взмахнула руками по дуге. – Представьте мир, где никогда не было войн. – Федерация не вторгалась в Никан. Нет, даже больше – Федерация вообще не существует. И что будете делать?

– В какой-то определенный период? – спросил Катай.

Венка покачала головой.

– Нет, я о том, чем вы займетесь в жизни. Чем бы вы хотели заняться?

– Я знаю, чем займется Катай.

Нэчжа откинул голову, вытряхнул в рот последние капли из кувшина и разочарованно посмотрел на емкость, когда там больше не осталось ни капли. Венка передала ему очередной кувшин. Нэчжа попытался сковырнуть пробку, но ему не удалось, он выругался себе под нос и разбил горло кувшина об стену.

– Осторожней, – сказала Рин. – Это же такая ценность.

Нэчжа поднес разбитый край кувшина к губам и улыбнулся.

– Ну, говори, чем я займусь? – спросил Катай.

– Ты учился бы в академии Юэлу, – ответил Нэчжа. – Делал бы революционные открытия насчет какой-нибудь никому не нужной хрени типа движения небесных тел или изобрел бы самый эффективный в Двенадцати провинциях способ ведения счетных книг.

– Не смейся над бухгалтерией. Она важна.

– Только для тебя, – сказала Венка.