Я попыталась отойти, но Солвейн перегородил мне дорогу.

— Да ладно, бросьте, — ухмыльнулся он, беря меня пальцами за подбородок. — Вы немолоды, некрасивы, все, что вам светит — место преподавателя в нашей дыре, да и оттуда скоро выгонят. Когда на вас еще настоящий дракон посмотрит? Или вы про этого болезного? Ну так его песенка спета, недолго осталось.

Я остолбенела.

Что? Что он только что сказал? Он… про что он? «Недолго осталось?» Моментально вспомнились намеки Дерена, его странный тон. «А когда ты планировал сказать Анджеле, что…»

Солвейн напряжение на моем лице понял по-своему.

— Вот. Вижу, вы сами этого хотите, — улыбнулся он. — Не ломайтесь.

— Единственное, чего я хочу в данный момент, Солвейн, — честно ответила я, отцепляя его руку от моего подбородка, — это лечь в постель, вытянуть ноги и намазать поясницу согревающей мазью.

На секунду очевидно Солвейн растерялся, это даже смотрелось забавно.

— Зачем?

— Болит. Возраст, понимаешь ли, уже не девочка. Дай пройти.

Я попыталась его отпихнуть, но тут Солвейн топнул ногой и рявкнул:

— Нет! Ты будешь меня слушаться, понятно! Я — сын принца! Я! А ты… подстилка драконья!

Его лицо покраснело, глаза налились зеленым светом, он затрясся, как осиновый лист, и вдруг стал окончательно похож на капризного ребенка. Из тех, на которых смотришь и радуешься, что этот — не твой. Так и хотелось сказать: «Твоя, твоя, ты только не нервничай и не ори так громко, скушай булочку, вон на столе лежит».

Не успела я ничего ответить, как Солвейн подался вперед и меня поцеловал. Фу, он вообще в курсе, что столько слюней не должны участвовать в процессе? Вот Эйдан… да. Эйдан, по крайней мере, умел это делать. Я-то по глупости и полагала, что отсутствие фейерверков — это трагедия.

Оказывается, это со мной просто Солвейна не случалось, чтобы я правильно могла подобрать определение слову "трагедия".

Фу, если он так девушек целует, которые метят в его невесты, то я им сочувствую.

Дальше я уже не думала. Магия, резерв силы, сложные приемчики… Был один приемчик, которому дворовое детство научило меня давно и накрепко. И он в таких случаях всегда срабатывал безотказно. Свекровь бы в обморок упала, если бы увидела.

Выдвинув колено вперед, я от души врезала Солвейну по яйцам.

Он захрипел, скорчившись в три погибели, и отшатнулся.

— Иди готовься к занятиям, Солвейн. Тебе еще учиться и учиться.