Шарлотта покачала головой.

– Великаны? Что, серьезно?

– «Датчанин по имени Флоки, – процитировала Мэдлин книгу, – испросил немедленно покреститься; и, дозволение получивши, поселился в Красножарье, дабы сторожить проклятое место, и возвел там церковь». Так вот, «Кирк» на древненорвежском означает «церковь», а «Флоктон» – ну, «тон» означает усадьбу, или подворье, а «Флок»…

– Вероятно, Флоки, – закончила Кейт. – А Красножарье, я так понимаю, это старое название Фендмура?

– До того, как в него погрузился Кирк-Флоктон, – добавила Элли.

– Похоже на то. – Мэдлин хмыкнула, продолжая листать книгу. – Жаль, что это все, что у нас есть о тех днях. Хотелось бы узнать, что рассказывали о Злой зиме.

– О чем? – спросила Джесс.

– Была такая зима, почти всю деревню выкосила, – ответила Элли.

– Холодом и голодом, – добавила Мэдлин. – Во всяком случае, так я всегда полагала. Но у вас наверняка возникли смутные сомнения, да? Мол, не случалось ли и раньше чего-то подобного. Твари эти, по-видимому, лезут из-под земли. Вполне логично, если подумать. Там ведь нет света.

– Допустим, но… великаны?

– Саксонское слово thyrs может означать «великан», но также «чудовище» или «демон». Видите ли, тирсы умели менять как размер, так и форму.

– Тирсы? – повторила Милли. – Как Тирсов дол?

– Возможно. Во всяком случае, насколько я могу судить, все это довольно серьезно воспринимали вплоть до Средневековья, а то и позже. И похоже, больше беспокоились из-за Тирсова дола – очевидно, Блэкфилдский курган к тому времени считался безопасным. Видимо, так и было – вокруг него, в сущности, деревня построена.

– А может, изначально это был как бы наблюдательный пост, – заметила Кейт.

– Вполне возможно, – кивнула Мэдлин. – Но если так, то со временем внимание переключилось на новый курган в Тирсовом долу. Очевидно, за ним наблюдали долгие годы и отдавали усадьбу в долине самым храбрым воинам, готовым первыми вступить в бой и предупредить об опасности остальных. Так возникло Курганное подворье.

– Так мама нам рассказывала, – вмешалась Джесс. – Она говорила, что женщины важнее всех. Именно они поддерживали ферму и семью, даже если менялась фамилия.

– Логично, – снова кивнула Мэдлин. – Судя по всему, смертность была довольно высокой, немногие мужчины оставались в живых, чтобы продолжить род. По-видимому, несколько раз ферму пришлось заселять заново. Затем, после Нормандского завоевания, все изменилось. Большинство старых саксонских дворян после вторжения были заменены норманнами. Новый землевладелец, очевидно, счел все это ерундой и не пожелал тратить на Тирсов дол хороших бойцов. Так эта работа из почетной превратилась в своего рода наказание. Ферму отдавали людям, которых в противном случае сослали бы или казнили, – словом, отщепенцам.