А кроме того, Иуда Джесс со своими подруженциями не могла уйти далеко. Если Лиз повезет, она наткнется на них. Коли у них в голове осталась хоть капля здравого смысла, они тоже сейчас затихарились.

Когда последний из Них скрылся наверху, она прислушалась и вскоре услышала другие звуки. Голоса, перешептывания. Лиз повернулась и вгляделась во мрак туннеля.

– Хорошо. – Щелчок, вспыхнул свет фонарика. – А теперь успокоились.

Облизнув губы, Лиз сняла с плеча дробовик и сняла с предохранителя.

– В туннеле их полно, но они либо дохлые, либо спят. – Произнеся это, Элли почувствовала, что искушает судьбу. – Включите свет и держите себя в руках, товарищи. Так, Мэдлин… – Ответа не последовало; Элли посветила фонариком по сторонам. – Мэдлин!

– Я здесь. Успокойся.

Луч фонарика Элли заметался по туннелю, выхватывая из темноты свернувшиеся в нишах силуэты страшилищ, пока наконец не осветил лицо Мэдлин.

– Туда, – скомандовала викарий.

Она продолжала двигаться в темноте, пока остальные стояли столбом, ожидая, когда орда покинет пещеры. Что руководило ею? Вера, лихорадка или что-то другое, непостижимое? Что бы это ни было, до сих пор оно неплохо ей помогало.

Джесс и Шарлотта гуськом последовали за Элли. Шарлотта со страхом и ненавистью косилась на стенные ниши. Наконец узкий туннель привел их еще в один куполообразный зал. Похожий на тот, что находился под Пустотами, но не в точности. Во-первых, разумеется, тут не было отверстия в потолке – тот представлял собой цельную каменную полусферу. Во-вторых, единственным выходом отсюда был очередной туннель, расположенный прямо по курсу. В-третьих, в стенах имелись ниши: как и в туннеле, в каждой покоилось по дохлой или спящей твари.

А в-четвертых…

– О нет, – проговорила Шарлотта. – Твою в бога душу, нет.

По обе стороны узкой тропинки, ведущей к противоположному входу, пол камеры был усеян ямами, каждая по два-три фута в поперечнике. Одна из ям пустовала, и, посветив в нее фонариком, Элли увидела, что глубиной она футов пятнадцать–двадцать. Другая была частично заполнена костями – бедренными, берцовыми, переплетениями ребер и черепами… без сомнения, человеческими. На всех виднелись следы зубов, все расколоты – очевидно, чтобы извлечь костный мозг. Элли замутило.

Две другие ямы были до краев наполнены белым кристаллическим порошком, который поначалу она приняла за снег. Но местами сквозь него проступали алые разводы, а кроме того, он не таял. Элли зачерпнула немного и пропустила сквозь пальцы. Кристаллики были твердыми.

– Соль.

– Соль, – эхом отозвалась Джесс, – чтобы сохранить… Блять, Шарлотта, отойди, не надо!..