Разумеется, баллон покорежился от удара, но, если и случилась протечка, серебряное пламя не подожгло газ, хотя брезентовая ткань рюкзака уже чернела и расползалась.

– Пошли. – Элли подтолкнула Шарлотту. Девчонка ошалело посмотрела на нее. – Пошли! Бежим!

Плясуны поползли к краю алтаря. Жрецы в своих масках из дубленой кожи стояли безмолвно. А чернеющий рюкзак так и валялся возле огня.

Земля трещала и стонала. Элли услышала топот убегающей Шарлотты и медленно попятилась, держа «Итаку» на уровне бедра; взмокшие руки облепила пыль. Жми на спуск. Жми на проклятый спуск. Но выстрел привлечет тварей. Трусливая, предательская мыслишка: если не двигаться и не шуметь, они погонятся за Шарлоттой.

Жми на спуск, Элли. Но палец не двигался. Одна из тварей спрыгнула с алтаря и припустила по Шарлоттиным следам.

Давай. Давай.

Не могу. Это самоубийство. Надо. Не смею. Она досадливо хмыкнула, и это помогло: тварь замедлила свой ползучий бег и механическим движением повернула голову к Элли. Ту передернуло от этого зрелища, и наверное, именно поэтому палец на спусковом крючке пришел наконец в движение; во всяком случае, «Итака» дернулась в руках, глухо рявкнув, и огненный залп метнулся к рюкзаку.

Несмотря на обрезанный ствол, прицел оказался удачным; ракета угодила точно в рюкзак, и Элли ничком кинулась в пыль, приготовившись к взрыву. Но ни грохота, ни вспышки не последовало, а открыв глаза, Элли увидела, что клыкастое рыло чудовища тянется к ней.

Ее крик был защитной реакцией, рефлексом, который нельзя побороть, как нельзя остановить сердце, но в ту же секунду Элли поняла, что подписала себе приговор. Она отползала на спине по грязи, сражаясь с затвором дробовика, когда первая тварь бросилась к ней. Элли видела, как другие Плясуны спрыгивают с алтаря и бегут в ее сторону. А за ними навытяжку застыли Жрецы и взирало Око; Элли понятия не имела, видит ли оно ее, понимает ли, кто она такая.

Но затвор «Итаки» отошел наконец назад, и стреляная гильза выскочила из казенника. Элли передернула затвор, досылая новый патрон, и, как только страшные лапы потянулись к ней, ткнула ружьем в ненавистную морду и нажала на спуск. Дробовик рявкнул, толкнув отдачей. Сверкнула вспышка, полыхнул огонь, и тварь опрокинулась навзничь, молотя когтистыми лапами и вздымая пыльные вихри; Элли откатилась назад, чтобы избежать когтей. Сквозь пыль она увидела, как остальные Плясуны со страшной скоростью мчатся к ней.

Бежать или сражаться – итог один, но теперь она спокойна, паника отпустила. Элли передернула затвор, выстрелила в другую тварь, повернулась и снова выстрелила. Обе цели рухнули, корчась, извиваясь и крича от боли. Повсюду лежала пыль; Элли кашляла и задыхалась, натягивая шарф на рот и нос.