Я прихожу в себя, задыхаясь, сев на каменной платформе только для того, чтобы меня толкнули обратно. — Хватит! — Кричит Трифон, его лицо превращается в маску гнева, когда он нависает надо мной с клинком в руке. Подставляя щеку, когда она царапает камень, я обнаруживаю, что мы не одни.

Тело Ариадны представляет собой распростертую груду конечностей на ступенях под помостом, а Даркхейвены стоят на коленях с обнаженными и истекающими кровью телами, а за их спинами стоят различные Боги. Тяжело дышащий, изрезанный Азаи, сжимающий Теоса за шею. Разъяренная Гигея, вцепившаяся в тело Руэна, впившись ногтями в его плечо. Мрачная Македония и заплаканная Данаи по обе стороны от Каликса, который выглядит еще более диким, чем вся сцена.

Его ноздри раздуваются, и вокруг него вьются змеи, кусая каждый кусочек плоти, к которому они могут подобраться. Эти змеи ползут по конечностям Данаи и Македонии, обвиваются вокруг их запястий и ног, словно контролируя их движения. Черные вены изгибаются дугой на шеях Богинь, а их губы тускло-фиолетового цвета — змеиный яд.

Они сотрудничали с Трифоном не по своей воле.

Однако из всех них Кэдмон ближе всех, поскольку он стоит перед Трифоном и мной на противоположной стороне платформы от Царя Богов.

— Если ты убьешь ее, то пожалеешь об этом, — говорит Кэдмон, не сводя глаз с Царя Богов.

— Ее сила поддержит меня на долгие века! — Глаза Трифона безумны, а клинок в его ладони дрожит, как будто он пытается заставить себя двигаться, но слова Кэдмона останавливают его.

— Ее убийство положит конец твоему правлению, — предупреждает его Кэдмон. — Это приведет к твоей гибели. Послушай меня, старый друг. Ты не хочешь этого делать.

Переводя взгляд между ними, я вижу, как напрягаются глаза Трифона. Вопрос уже не в том, чего он хочет — я понимаю это. Дрожь в руках, нервные подёргивания, беглый взгляд, с которым он осматривает всё вокруг. И то, с какой лёгкостью мне удалось ранить Царя Богов — пусть я и не убила его. Всё это — признаки. Я уже видела такие глаза — у наркоманов, в тёмных переулках.

Трифон зависим от силы Смертных Богов — физической и не только. Даже если это означает, что он может умереть, он должен получить ее побольше. Словно вспомнив, что я очнулась, оба мужчины опускают глаза вниз.

Конец приходит слишком быстро: крик Трифона, откинутая назад рука, вспышка клинка, моя собственная сила вырывается вперёд. И вот я резко сажусь, перехватывая запястье, которое вот-вот должно было обрушиться на мою грудь, чтобы нанести смертельный удар… летящий паук ударяет Трифона по щеке.