— Итак, Кэдмон не лгал, — беспечно замечает Руэн, — о том, что смертные способны убивать Богов.

Регис хмурит брови. — Нет, я полагаю, что нет.

Неуверенная, стоит ли мне раскрывать то, что я знаю, я долго смотрю на своего друга. Руэн что-то говорит, и Регис отвечает, прежде чем Теос появляется в поле зрения, его глаза мечутся между нами и толпой. В конце концов, я не высказываю своих подозрений. Сказать Регису, что он, скорее всего, убил кого-то, кто каким-то образом выжил и избежал перекачки силы, не поможет. Осознание того, что он убил кого-то, кто нуждался в помощи больше, чем в убийстве, может причинить ему боль, и теперь с него хватит этого.

— Итак, где сейчас этот Карсел? — Спрашивает Каликс, возвращая меня к текущему разговору. — Вы так и не сказали.

Офелия и Регис обмениваются взглядами. Тайный разговор между Заликой и Нубо перед тем, как Македония спасла меня, всплывает в моей памяти, и я знаю правду еще до того, как кто-либо из них ответит.

— Я убил его, — произнося эти слова, Регис бросает взгляд на деревянные перекладины.

Мое внимание переключается на Офелию, но она не смотрит ни на Региса, ни на меня, пока говорит. — Похоже, Кэдмон раскрыл существование нашей Гильдии в попытке увести Царя Богов от информации о тебе. — Она качает головой и, не глядя на меня, продолжает. — Азаи нашел Карсела и заключил с ним сделку, чтобы избавиться от нынешнего лидера — от меня — и поставить его во главе. Взамен он хотел информацию о твоих способностях и навыках и что-либо еще о тебе. Мой сын планировал раздобыть ему эту информацию, прежде чем убить нас всех. — Она деликатно фыркает, выражая недоверие. — Если бы нас поймали, нас бы пытали независимо от того, смогли бы мы предоставить информацию или нет, поэтому тот факт, что он думал, что оказывает нам такое одолжение, разыгрывая великого предателя, был глупым.

— Ты бы выдала ему именно то, что он пытался скрыть, — думаю я со вздохом.

Офелия поворачивает голову и смотрит на меня, приподнимая изящную бровь. — Ни в коем случае, — отрезает она. — Мои люди и я гораздо более осмотрительны, чем это.

Замешательство и удивление сталкиваются во мне. — Что? — Я изумленно смотрю на нее. — Но ты всегда говорила мне, что одна жизнь не стоит жизней многих.

Закатив глаза, она машет мне рукой в слишком похожей манере, как это делал Каликс. — Может, это и правда, но мы убийцы и воры, — заявляет она. — Даже у нас есть честь, и осознание того, что тебя убьют независимо от того, передашь ты информацию своему врагу или нет, это только делает тебя еще более злобным. Я бы скорее умерла, чем дала бы им хоть что-нибудь против тебя.