— Я понял. — Теос откладывает книгу, которую просматривал, и проходит через кабинет, который когда-то принадлежал одному из Богов, который был постоянным учителем в стенах Академии Ривьер.

Щелкаю защелкой на квадратном стекле сбоку от изображения того, что, как я теперь знаю, является воплощением моей матери, нарисованной на прозрачном окне, ворона Региса влетает в отверстие и садится на край моего стола. С улыбкой я похлопываю ее по маленькому, покрытому перьями черепу, за что получаю требовательный тычок головой, когда отстраняюсь, чтобы забрать записку, привязанную к ее лапе.

Разворачивая пергамент и просматривая содержимое, я протягиваю руку и успокаивающим движением провожу кончиком пальца по голове птицы. К нам неторопливо подходит Теос. Тепло его тела согревает меня, когда он приближается и обходит стол, чтобы заглянуть через мое плечо в письмо, отправленное Регисом из Пердиции.

Теос что-то мычит себе под нос, когда отходит от меня и обходит вокруг моей спины. Руки опускаются и касаются моих плеч, пальцы впиваются в ноющие мышцы там. Из моего горла вырывается стон, когда письмо выпадает из моих рук и, порхая, падает на поверхность стола.

— Кажется, у него и Офелии все хорошо, да? — спрашивает он, несмотря на то, что мы с ним оба уже знаем правду из того, что только что прочитали.

Крепко упираясь обеими руками в край стола, я опускаю голову на грудь и наслаждаюсь ощущением его массажа. — И у Мейрин с Найлом, — бормочу я в ответ.

— Да, я рад, что ты попросила ее поехать туда и помочь им с обновлениями в Академии Пердиции. У Мейрин хорошая голова на плечах.

У меня вырывается невнятное ворчание, но слов нет. Опускаясь все ниже и ниже в кресло, пока мои кости и мышцы превращаются в ничто под его мастерскими прикосновениями, сладкий момент облегчения резко обрывается, когда дверь распахивается и в комнату вторгается пара тяжелых шагов.

— Если ты здесь, чтобы сообщить мне, что еще один юнец поджег здание, — резко говорю я, не открывая глаз, — то я собираюсь сказать тебе, чтобы ты бросился в огонь или столкнешься с моим гребаным гневом.

Рокочущий мужской смешок, который раздается в ответ, заставляет мои глаза распахнуться и увидеть Каликса и Руэна, стоящих плечом к плечу. Большая змея обвивается вокруг шеи Каликса, ее глаза закрыты, когда она лежит на его массивные грудные мышцы. Мне не горько. Нет. Вовсе нет. Даже если бы я хотела, чтобы прямо сейчас я спала у него на груди. Я выпрямляюсь, когда Теос убирает руки, и тру свои уставшие глаза.

— Я все еще удивлен, что ты взялась обучать младших Смертных Богов, которых мы освободили, — говорит Руэн, качая головой. — Я же предупреждал тебя, что они будут целой головной болью.