Почти признание…

Злость гаснет, словно её и не было, и от этого становится страшно — я ведь готова ему поверить.

В этот миг дверь распахивается, и входит сам Рик.

— Всё ли тебя устраивает, Аэлина? — спрашивает он мягко и замирает в паре шагов от меня.

— Вы, Ваше Величество, превратили каждое моё условие в цепи.

— Забавно. Большинство женщин сочли бы эти пункты привилегией.

— Привилегией? Делить ложе по расписанию? Сидеть там, где укажет император? Да в списке ваших обязанностей я выгляжу как племенная кобыла на ярмарке!

Жду вспышки гнева, но Рик лишь подходит ближе.

— Ты внимательно читала? До конца?

— Да… — выдыхаю. — И вы хитрец, Ваше Величество. Всё обернули в свою пользу. Даже моё упрямство.

В янтарных глазах мелькает что-то опасно мягкое. Рик резко прижимает меня к себе.

— Я хочу, чтобы ты увидела: никакая бумага не удержит то, что у нас есть.

Листы выпадают сами, рассыпаясь у наших ног.

Я прячу голову у него на груди.

— Хочешь, чтобы я поверила?

— Хочу, чтобы ты наконец решила, — его дыхание касается уха, а пальцы скользят вдоль позвоночника, — кому веришь: договору или мне? Разве я когда-нибудь причинял тебе боль?

— Лишь однажды.

Рик вскидывает бровь.

— Когда хотел поселить меня в комнату с плесенью, — добавляю.

Он вздыхает.